Отвечают разработчики Русской Классической Школы.
Чтобы составить своё представление о формах и методах работы наших онлайн-коллег, мы скачали и просмотрели километры образовательной видеохроники: их обучающие вебинары, виртуальные родительские собрания, онлайн-уроки с детьми. Изучили методы работы, послушали рекомендации, как обращаться с нашей программой. Потратили 72 часа нашей единственной жизни исключительно с той целью, чтобы получить более-менее общее представление, что же происходит в этом секторе семейного образования, и поделиться с вами своими впечатлениями.
Сразу скажем, что мы человеколюбиво не берём во внимание чьи-то ненамеренные методические ошибки, несовершенные формы работы, какие-то педагогические упущения. Их делают все в той или иной степени, независимо от формата обучения. Делаем их и мы. Однако хотим предупредить наших коллег, что публичная демонстрация уроков всегда подвергает вас риску попасть под критику. И чем ниже профессиональное мастерство, тем выше риск критики. Учитывайте это в вашей работе в онлайн-формате. Материал, выложенный в сеть, более вам не принадлежит. Его вполне могут использовать против вас. Ещё хотелось бы напомнить, что у вас должно быть согласие (желательно письменное) от родителей на публичную демонстрацию (использование изображений) детей во избежание возможных неприятностей в будущем.
Ну это так, общее вступление к нашей основной теме.
На одном из просмотренных онлайн-ресурсов мы увидели глубокое искажение наших методик, которые автор-исполнитель назвал адаптацией программы, её улучшением, доработками упущений разработчиков РКШ. Прежде чем приступить к обзору наших «упущений», хотелось бы сделать ещё одно важное предварительное замечание.
Когда обучающие на онлайн-курсах дают рекомендации по адаптации РКШ к современным требованиям, они не различают две принципиальные вещи — назовём их базисом и надстройкой. Так вот математика, чтение и русский язык— это наш базис, который и есть, собственно говоря, «Русская Классическая Школа», а надстройка — это всё, что её окружает. Поясним на примерах: история России, церковнославянский язык, английский язык, окружающий мир, живопись (которой, как мы с удивлением узнали, у нас, оказывается, нет), физкультура, подготовка к аттестации, к ВПР и многое, многое другое — это надстройка, которая присоединяется совершенно произвольно, как конструктор лего, исходя из предпочтений людей, из обстоятельств их жизни. Есть у вас рядом хороший художник — будет у детей творческая мастерская; есть хореограф — будут занятия танцем; есть музыкант — будет и хор, и инструмент; есть режиссёр-постановщик — будет театральная студия; и так далее, и тому подобное. Всё как в известном стишке: «Я хочу в кружок по фото, а ещё мне петь охота». Ну а нет никаких возможностей для изысков — будет у вас прекрасная математика, чтение и русский язык — то, что и есть РКШ. И даже это одно хорошо и гармонично для ребёнка. Именно поэтому все наши школы такие разные.
Итак, ещё раз уточним: требования следовать методикам, чтобы называться школой РКШ, распространяются исключительно на три школьных предмета — математику, чтение и русский язык.
Так вот когда руководители онлайн-школ обещают вам решить многие проблемы надстройки — подготовить к сдаче аттестаций, дать дополнительный «Окружающий мир», которого у нас намеренно нет (об этом мы писали здесь) и многое другое, называя это дополнением РКШ, улучшением, доработкой, — они для вашего привлечения пытаются создать вам определённый комфорт, и это нормально. В этом нет искажения РКШ. Каждый из нас вынужден так или иначе решать эти вопросы. Если кто-то готов взять на себя нашу ответственность, почему бы и нет. То есть онлайн-школы РКШ тоже могут быть очень разными, исходя из предпочтений и способностей их организаторов. И это тоже хорошо.
Проблемы начинаются там, где происходит намеренное, сознательное искажение программ и методик нашего базиса — математики, чтения и русского языка. Вот об этом мы и будем сегодня говорить.
Итак, какие же «упущения» именно в основных, базовых предметах привиделись нашим онлайн-коллегам?
Самым ярким и бросающимся в глаза искажением методик, а по мнению создателя одной из онлайн-школ РКШ — «восполнением наших упущений», «улучшением», стало использование мнемотехник, то есть некоторых искусственных приёмов, способствующих более быстрому и лёгкому запоминанию учебной информации: схем, памяток, табличек-правил, дидактических стишков, ребусов и прочего.
Автор этих нововведений искренне убеждён, что он таким образом помогает детям. И на первый, поверхностный взгляд это и выглядит как помощь: ребёнку с опорой на схему легче пересказать прочитанный текст, сделать сравнение животных по схематической картинке, запомнить словарные слова в виде игрового ребуса.
Но здесь подменяются цель и средство. Постепенное развитие глубокого образного мышления, памяти с опорой на собственный, всё углубляющийся раз за разом внутренний мир подменяется сиюминутным результатом — пересказом любой ценой, запоминанием любой ценой. Но расплата за такой сиюминутный успех слишком велика — блокировка развития воображения и индивидуальных глубинных механизмов опосредования памяти, обеспечивающих встраивание нового материала в картину мира ребёнка. А ведь при таком встраивании учебный материал не только усваивается качественнее и глубже, но и помогает развитию цельной личности. При работе по зрительному алгоритму ребёнку нет необходимости представлять, помнить, эмоционально переживать то, о чём говорится в тексте, — ему достаточно сделать схематичные последовательные костылики и с их помощью прошагать свою дистанцию, доставив удовольствие учителю.
Детское мышление отличается от взрослого. Ребёнок в младшем школьном возрасте не способен осмысливать действительность в двух плоскостях (как это может взрослый) — в конкретном содержании и в схематической проекции этого конкретного содержания. Либо одно, либо другое. Функция абстрагирования у младших школьников ещё слаба, несовершенна. Она начинает работать полноценно лишь в подростковом возрасте, ближе к старшим классам. Именно поэтому детям так сложно в современной начальной школе, где в учебном процессе содержательная предметная суть всё более схематизируется, алгоритмизируется и усыхает, неизбежно мумифицируя образное мышление ребёнка.
«Облегчать» обучение детей по нашим учебникам таким способом — это полностью не понимать цели и задачи программ РКШ, их педагогическую сущность. Чтобы не быть голословными, приведём некоторые примеры «доработок», которые нас люто впечатлили:
Сложно без объяснений понять изображённое на этой схеме. Это мнемонический приём — опорная схема, по замыслу её создателя помогающая детям выявить общие признаки зайца и кошки.
Те, кто хорошо знают нашу методику словесности в начальной школе, вспомнят формат работы по классификации животных, который мы начинаем буквально с Первой после Азбуки книги для чтения. Ребёнок называет животное и его место в системе животного мира: заяц — четвероногое, дикое, травоядное животное; кошка — четвероногое, домашнее, плотоядное животное. Дети любят эту работу и легко с ней справляются, постепенно, маленькими шажками преобразуя свои бессистемные, ещё плохо осознаваемые знания об окружающем мире в стройную научную картину мира. Научившись описывать животное по плану с головы до ног, дети постепенно переходят на новый уровень сложности — сравнение двух животных по тому же, давно привычному плану. Причём в идеале для ребёнка лучше иметь перед глазами живое животное либо его натуралистичное изображение, позволяющее максимально рассмотреть обсуждаемые части животного: голову, ушки, шею, туловище, лапки, коготки, шёрстку и так далее. Лучше всего, если есть возможность это животное потрогать, почувствовать его запах, его тепло. Лошадь мы изучаем, выезжая на конюшню, коровку — на ферму. Ну уж кошку-то точно дети должны увидеть лично. Эта живая и образная работа на основе глубоких текстов К. Д. Ушинского не только пробуждает и воспитывает наблюдательность, не только задаёт эмоционально окрашенное отношение ко всему живому, но и формирует системность мышления в процессе наблюдения над живой природой.
Попробуйте догадаться, что изображено на предложенной выше схеме. У кого не получилось, подскажем:
1) четыре лапы — символ того, что оба животных четвероногие;
2) похожее строение — голова, шея, туловище, хвост;
3) у зайца и кошки есть уши, они торчат; мордочки приплюснутые; есть усы, когти, шерсть.
Постарайтесь последовательно пройти данный путь, как это предлагается делать ребёнку: найдите общее у двух животных по предложенному алгоритму и, как говорится, почувствуйте разницу. Что осталось в сознании от живой пушистой кошки и мягкого ушастого кролика? Рожки и ножки, и голая схема, точнее сказать, схематическая расчленёнка. Обратите внимание на квадратики в левом нижнем углу — это символическое изображение того, что заяц и кошка одного размера. Вот так! Уши, лапы, хвосты — отдельно, размер — отдельно. Яркий пример раздробления и хаотизации детского мышления.
На схеме ниже показаны различия между зайцем и кошкой. Не станем загромождать наш текст большим количеством букв, чтобы не переутомить читателя. Решите этот ребус сами. Ваша задача — понять и рассказать, чем заяц отличается от кошки. Схема вам в помощь:
Для запоминания словарных слов тоже есть уникальная авторская разработка: для каждого слова предлагается использовать ребусы. Мы не очень смогли понять, как и чем именно это поможет ребёнку, потому не станем комментировать. Предлагаем вам самим оценить фееричное методическое улучшение:
Сам разработчик улучшенной методики РКШ поясняет это так: дети смотрят — «Я», «ГОРОД» минус «РО», «ГОД» и ещё «А». Получилось слово «ЯГОДА».
А у вас получилась «ягода»?
В ребусе ниже нужно отгадать слово «ветер», хотя дети почему-то предполагают «теремок». А что вам видится на этой картинке?
Улучшенная методика предполагает такой ребус на каждое словарное слово. Под лозунгом «Ничего не должно быть запомнено просто так!!!»
Ну и последняя на сегодня картинка из серии «Словарные слова». На ней медленно ползущая улитка «помогает» запомнить, что слово «медленно» пишется с двумя «нн»:
Приведём ещё одну изысканную методическую находку, алгоритмизирующую детское мышление. У нас есть замечательный формат работы — редактирование текста. Знакомый детям текст сказки набран в рабочей тетради без знаков препинания и с пропущенными орфограммами. Ребёнок учится смысловому членению текста (расставляет знаки препинания) и подбирает нужную букву там, где она пропущена. Например, работая с текстом, приведённым ниже, ребёнок в нашем случае стал бы рассуждать так: «"Спохватился" — "спохва ́тится", значит, пишу букву "А"; "заяц" — словарное слово, запомнить букву "Я"; "говорит" — "го ́вор", пишу букву "О"; "убивай" — "уби ́ть", пишу букву "И"». Дальше рассуждения могут сокращаться: «"Пригожусь" — "приго ́дный". "О"».
Эта простая и понятная ребёнку смысловая работа, пробуждающая у него языковую интуицию (кстати, детально прописанная в поурочных планах), снова намеренно усложняется, сводя всё к запоминанию десяти правил, которые должны постоянно висеть перед глазами ребёнка, чтобы ему было удобно расставлять над вписанными буквами номер правила. Номера мы обвели красными кружками. Все, кто в курсе, знают, что у нас такого нет, и что именно они обозначают, нам неведомо.
Мы привели только небольшую часть из авторских методических находок «инновационной РКШ». Их там тьма — процесс восполнения наших «упущений» был длительным.
Например, в статье «Об ошибках в применении методик РКШ» вы можете посмотреть на более ранние варианты «улучшений». После того как мы убедились, что это не случайные недоразумения, а принципиальная позиция, новым методистам была отправлена личная просьба не называть свой ресурс школой РКШ, не вводить людей в заблуждение и продолжать свою педагогическую деятельность под другим флагом. В итоге последовало громкое заявление, что в РКШ, оказывается, вообще нет методик, а настоящие методики «открылись» разработчикам этого ресурса, и что они продолжат заниматься по учебникам Ушинского и Пчёлко (потому что они им нравятся), но методики у них будут свои.
Мы искренне желаем им творческих успехов на пути создания собственных, более совершенных, методик. Главное, чтобы в сознании людей эти чудо-методики не ассоциировались с Русской Классической Школой и желательно бы с нашими учебниками — тоже, так как по своей сути мнемотехники очень далеки от природосообразной педагогики.
Повторимся, что подобные способы облегчить запоминание носят название мнемонических приёмов. Одни из таких приёмов — это, например, широко известная поговорка «Каждый охотник желает знать…», установление арифметических отношений между цифрами запоминаемого номера телефона, мысленное раскрашивание элементов информации в разные цвета и тому подобное. Такие приёмы часто не универсальны (подходят для одной информации и не подходят для другой, пусть даже аналогичной), и человек выбирает их в зависимости от индивидуальных предпочтений.
Использование мнемонических приёмов не позволяет встроить новое знание в систему уже имеющихся. Их возможно применять для каких-то ситуативных целей — например, во время подготовки к конкретному выступлению, но использовать подобные приёмы постоянно, в качестве основного метода приобретения новых знаний бессмысленно. Такие знания будут бессистемными, фрагментарными и непригодными к практическому применению, как при механическом заучивании. Обучение в режиме постоянного заучивания различных данных, инструкций, алгоритмов формирует у ученика привычку воспринимать любую поступающую информацию как верную, не требующую анализа и критического осмысления, что делает его в будущем удобным объектом управления и манипуляций.
Навязчивая потребность подпирать сознание ребёнка костыликами в виде мнемонических приёмов проявляет внутренний страх учителя, каким бы самоуверенным он ни казался, его непонимание способности детского мышления к свободному и творческому осмыслению учебного материала. Это непонимание рождает всё новые и новые защитные формы «памяток», «дидактических стишков», схем, табличек, алгоритмов, правил, загоняя широкую и спонтанную природу детского мышления в узенькие рамки своих представлений. Здоровый ребёнок не нуждается в такой непрерывной «помощи» — он способен воспринимать наглядно-образную информацию целостно и эмоционально и встраивать её в уже имеющуюся у него нераздробленную картину мира, расширяя её границы, способен устанавливать подлинные смысловые и эмоциональные связи между новой информацией и своим предыдущим опытом и знаниями. Да, возможно это выглядит для внешнего зрителя не так эффектно, как бойкий пересказ по опорной схеме, но для большей убедительности наших аргументов позволим себе привести одно наблюдение из своего опыта.
В процессе нашей работы мы не раз были свидетелями, как старательные дети с ограниченными способностями к обучению, слабой памятью и неразвитым образным мышлением придумывали себе какие-то мнемонические подпорки: какие-то свои алгоритмы запоминания, неожиданные, не связанные по смыслу ассоциации, схемы, картинки. То есть они, не имея по каким-то не зависящим от них причинам способности видеть мир целостно, старательно запоминали фрагменты учебного материала, связывая его с любым, первым попавшимся образом, якорили новую информацию в своём сознании. Они спонтанно компенсировали неспособность своего раздробленного мышления воспринимать и запоминать учебный материал в полноте.
Вот так, например, один наш старательный семиклассник помогал себе в запоминании второго признака равенства треугольников:
У него была какая-то своя, ему одному понятная логика, но она действительно помогала ему вспомнить этот признак. Вспомнить, но не применить в доказательстве, так как для выстраивания доказательства нужна системность мышления. Но этот ребёнок не обладал системностью в силу врождённых, органических причин и помогал себе как мог.
Вот такими рисунками он помогал себе в запоминании правописания:
Превратив буквы «Е» в глазки и дорисовав животное, он смог намертво запомнить, как пишется это слово.
Возможно, кто-то возразит сейчас, что это обычное дело. Да, в особых, сложных для запоминания случаях мы все пользуемся какими-то ассоциациями, что помогает нам запомнить. Но! Выстраивать всё обучение по такому принципу, превращая любой доступный ребёнку образный материал в алгоритмы, схемы и ребусы, называя это улучшением методики, совершенно недопустимо. Не должны здоровые дети всё время ходить на костылях!
Почему мы привели сейчас в пример эти схематические картинки ребёнка с особенностями развития? Да потому что они до боли напомнили нам приведённые выше «доработки».
Мы абсолютно убеждены, что намеренное использование таких способов «помощи» в запоминании с обычными детьми будет искусственно тормозить и ограничивать их развитие ради сиюминутного самолюбования педагога: вот как он легко пересказал текст по моей методике! А в РКШ-то этому не учат!
Кстати, нам ещё обещана улучшенная методика написания изложений и сочинений, так как мы, оказывается, этому не учим. С нетерпением ждём. Вдруг на этот раз разработчик действительно чем-то нас удивит. Или, точнее сказать, впечатлит. Хотя, серьёзно говоря, и удивил, и впечатлил он нас уже вполне достаточно.
Нам неведомо, какие ещё методические «улучшения» производятся над нашими программами, — все вольны творить, что хотят. Думаем, что вариантов много и разных. Мы уже писали об этом в статье «Как не ошибиться с выбором педагога для семейного класса»:
«Тот, кто говорит, что возьмёт РКШ за основу и будет дополнять её элементами других программ, либо предлагает (или даже соглашается!) убрать из неё религиозный компонент, либо считает целесообразным обучать детей параллельно по двум программам — РКШ и "Школе России" (или любой другой фгосовской программе), либо думает, что для развития логики в арифметику необходимо добавить задания из учебников Петерсон, либо вообще предлагает любой другой вариант из серии "если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Никифоровича...", — он не может быть педагогом РКШ».
Ещё хуже получается, когда педагог, лукаво продвигая что-то своё, заманивает доверчивого родителя учебниками РКШ и намекает, что он готов поделиться тайными, только ему известными, секретами программы и даже рассказать о её несовершенствах, исходя из своего великого опыта, но для этого нужно купить его особый спецкурс или войти в закрытую группу для освоения его персональных наработок.
Предполагаем, что подобные искажения не связаны напрямую с дистанционной формой обучения. Они возникли бы и при очной работе у человека, увлечённого внешними спецэффектами, жаждущего признания и доходов. Однако выявили мы их только благодаря тому, что эти методики транслируются в режиме онлайн. Спасибо тебе, дистанционное обучение!
Надеемся, что наш обзор успокоит начинающих работать с РКШ мам, которые были встревожены заявлениями этого претенциозного онлайн-ресурса об отсутствии у нас методик обучения. Подтверждаем, что упомянутых методических новооткровений у нас точно нет и не предвидится.
К каким ещё интересным мыслям довелось прийти в процессе этой не самой приятной аналитической работы…
Выбирая для себя дистанционную школу, внимательно смотрите, насколько на этом ресурсе удобно и структурированно представлен материал, насколько его подача последовательна, логична, понятна и удобна для вас. Ведь упорядоченное, целостное, логичное мышление — это именно то, что мы все хотим получить в итоге у наших детей. Педагог, который сам его не имеет, априори не сможет сформировать его у ребёнка. Онлайн-ресурс — это виртуальная проекция его создателей. И если на нём огнедышащая гора скрещена с крокодилом, то не надо ходить к гадалке — на выходе и у вашего ребёнка будет то же самое. Но виноватыми, конечно, назначат учебники РКШ и её несовершенные методики. А кто же ещё может быть виноват? Ну не педагог ведь, конечно!
Смотрите внимательно и анализируйте, насколько последовательна и непротиворечива подаваемая информация — не её отдельные фрагменты, которые могут выглядеть умно ́ и убедительно, а все транслируемые материалы в целом.
Смотрите, насколько серьёзно относится к вам обучающий и вообще всё ли адекватно в его поведении. Невозможно не сказать, что нас добили «онлайн-лекции» по «изучению наследия К. Д. Ушинского», смысл которых был просто в чтении (!) его научных текстов вслух. Неужели организатор этого «изучения» действительно считает, что «Педагогическую антропологию» легче и понятнее воспринимать с его подачи? И что его слушатели настолько беспомощны, что просто не в состоянии взять и прочесть её при желании самостоятельно? Видимо, человек был настолько впечатлён, впервые открыв Ушинского, что не смог сдержать своего порыва и сел записывать это на видео. На какую аудиторию это рассчитано?
Наши наблюдения показали, что распространение дистанционных школ РКШ происходит по большей части методом почкования. То есть когда-то кто-то предприимчивый начал этот процесс, набрал педагогов и запустил технологию; потом кто-то из педагогов, не менее предприимчивый, решил: зачем работать на кого-то — я тоже могу организовать такой процесс, и, наняв коллег, запустил дубль; затем от него тоже кто-то отпочковался… И наша главная проблема сейчас в том, что мы не знаем, где и кем ещё воспроизводится это уродливое искажение. Какова длина этой пищевой цепочки? Есть ли кто-то, кто делает это в другой логике? Время покажет.
В этой истории мы очень надеемся на помощь родителей, которые учат своих детей дистанционно. Делитесь, пожалуйста, своим удачным опытом. Жаль, что всё описанное здесь дискредитирует не только нашу образовательную систему, но и саму идею дистанционного обучения, которое вполне может быть организовано порядочными профессионалами на приличном уровне, в полном соответствии с нашими принципами, в помощь людям, остро нуждающимся в этом. Надеемся, что где-то так оно и есть.
В заключение ещё раз повторим то, что постоянно звучит нашим рефреном: чем менее педагоги искажают методики в угоду требованиям аттестаций, ВПР, собственных амбиций, чем менее они привносят в них что-то инородное типа творчества Остера, Заходера, бездарных стишков на запоминание орфограмм, своих правил, ребусов и прочей чепухи, тем основательнее и целостнее будет мировоззрение ребёнка, тем системнее и фундаментальнее будет его мышление. В этом наше глубочайшее убеждение, которое, впрочем, оставляет всех в абсолютной свободе при расставлении приоритетов в своей педагогической работе, в выборе методов и способов обучения детей.
Единственное наше упущение во всей этой истории — то, что мы не сделали такого детального анализа и не назвали всё своими именами раньше, что наши попытки предупредить и «улучшателей», и родителей были слишком деликатны (см. статью, которую мы уже приводили выше, «Об ошибках в применении методик РКШ»), что вместо того, чтобы прямым текстом сказать: люди, вас дурят! — мы всего лишь аккуратно напоминаем, что «не видим необходимости в проведении каких-либо дополнительных платных курсов, тренингов, вебинаров третьими лицами» практически под каждым объявлением, которое размещаем на нашем ресурсе.
Когда бессильны мягкие терапевтические меры, неизбежно приходится применять хирургические, чтобы болезнь не прогрессировала и не распространялась. Мы ещё не придумали эффективного способа профилактики таких историй. Возможно, это будет следующий этап. А пока, дорогие наши последователи, просто имейте в виду этот печальный опыт и учитывайте его при выстраивании образовательной стратегии ваших детей по программе РКШ, и не говорите, что мы вам не говорили))))