Именно так зачастую начинается разговор в церковной книжной лавке. Речь идёт об изданиях, образец которых представлен ниже.

Всмотримся в текст. На каком языке он написан? Есть ли в русском слова «гре́шнаго», «Царе́ви», «омы́й», «се́», «еси́»?.. Над этим мало кто задумывается: внешне текст кажется русским, а значит, более понятным.

Ставшая привычной «русская буква» молитвословий и песнопений в действительности представляет собой лишь вспомогательное средство, облегчающее издательский процесс. Молитвослов в «мирской одежде» остаётся книгой на церковнославянском языке. Передача текста, написанного буквами одного алфавита посредством букв другого, — явление достаточно распространённое и имеет специальное название — транслитерация.

Первые молитвословы, набранные гражданским (русским) шрифтом, появились ещё в Петровскую эпоху. Со временем верность читателя традиционной «церковной букве» стала свидетельствовать о должном уровне православной культуры.

При советской власти кириллические типографские шрифты были уничтожены, новые церковные книги издавались редко, малыми тиражами репринтом, то есть копированием дореволюционных, или в новом наборе — гражданским шрифтом. Поскольку книг для храмового и келейного употребления не хватало, имели распространение машинописные (разумеется, «на русской букве») и рукописные копии богослужебных текстов. Возможность возродить традиции церковной печати в постсоветской России появилась в 1990-х гг. благодаря разработке шрифтов и раскладки клавиатуры для компьютерного набора.

За последние 30 лет издано значительное количество книг на церковнославянском языке — и репринтом, и в русской транслитерации, и новыми кириллическими шрифтами. Выбор книги для домашней молитвы ныне предоставлен самому молящемуся. Но всегда ли наш выбор правилен?

Необходимо понимать, что репринтные издания — это памятники книгопечатания своего времени, тексты в них могут отличаться от современных. Рассмотрим, к примеру, репринтные странички из книги 1857 года, переизданной в 2013 году.

Оценим «церковное облачение» — шрифт, буквицы, гравюры, порадуемся за библиофилов, получивших хороший подарок… Но будем иметь в виду, что орфография молитвословий в наши дни другая: прописная буква в середине предложения не пишется, а здесь она есть:

Есть и другие отличия, укажем важнейшее: тропарь Кресту дан в устаревшей редакции, с упоминанием Императора Александра Николаевича, в царствование которого выпущена книга.

Сравним теперь стандартные тексты «на русской и церковной букве». Почему лично мы отдаём предпочтение церковной печати? Ради приобщения к культурной традиции предков, к старинной красоте? Не только. Дело в том, что церковнославянский текст, набранный гражданским шрифтом, чисто психологически неизбежно воспринимается как русский текст, с русскими смыслами и значениями, да и читать его с соблюдением правил церковного произношения затруднительно.

Прочтём фрагмент из Канона Иисусу Христу на «русской букве»:

Большинство читателей не вспомнит, что значения слов в этом тропаре канона могут отличаться от русских, не обратится к словарям или готовым переводам. Вместе с тем «безсловесный» в церковнославянском языке имеет значение «безумный», «бессмысленный», «недуховный». Истинный духовный смысл данного тропаря такой: «Поддавшись безумным наслаждениям, Иисусе, я стал безумен». А все ли произнесут правильно слово «сластьми́», если оно напечатано в транслитерации без знака ударения? Проверьте на сей счёт себя и близких.

Правописание церковнославянского языка, в арсенале которого 40 букв и их вариантов, а также разнообразные надстрочные знаки, естественно, отличается от русского. Выбор каждой буквы и знака строго определён. Славянские книжники стремились не допускать двусмысленности в понимании слов, предложений, всего текста, связанного с духовной сферой.

Транслитерация же осуществляется с помощью меньшего числа букв русского алфавита, что ведёт к потере значительной части подлинных смыслов. В текстах на «русской букве» трудно или невозможно различить слова, написанные одинаково, но имеющие разные значения, в то время как в церковнославянском языке для этого используются дублетные буквы и надстрочные знаки. Например:

Именно это слово содержится в данном возгласе:

Но посмотрим на другое слово:

Как пишутся эти слова на русском? Одинаково. И при написании славянских слов гражданским шрифтом смысловое различие утрачивается точно так же, как в русском.

Сравним начало Великой ектении, которую ещё называют Мирной, в церковнославянской и русской графике:

Вы заметили, что в ектении несколько раз употребляется слово мир. Уже в первых словах ектении указывается на то, чтобы верующие люди молились с миром, покоем в душе. Мир, мирное состояние и настроение духа — одно из важнейших оснований христианской жизни, условие для молитвы. Далее идёт прошение о ниспослании верующим от Господа мира, покоя, мирного состояния и о спасении их душ. Последнее прошение — о мире во всём мироздании, о непоколебимом спокойствии святых Божиих церквей (то есть избавление от нестроений, расколов, разномыслий), обо всём мировом единении. Вместе с тем в русской транслитерации омонимы мир неразличимы.

Для «повторения пройденного» давайте правильно определим значения омонимов мир в акафисте свв. Кириллу и Мефодию:

Вначале говорится о покое, тишине во Христе, которые принесли первоучители славян, далее о просвещении всего мира.

Это же различие сохранялось в русском литературном языке до реформы правописания 1918 года. В дореформенной орфографии ясно раскрываются значения пословиц:

Подобным образом различаются на письме следующие славянские слова:

Сравним фрагмент кондака Пятидесятницы в церковнославянской орфографии и в русской транслитерации:

Благодаря церковнославянской графике раскрываются следующие значения: язык как средство общения; народ; метафорическое наименование пламени огня, сходного по форме с человеческим языком. В кондаке описывается явление Святого Духа в виде огненных языков, разделившихся и снизошедших на апостолов. «Дар язы́ков» проявился в способности апостолов проповедовать на разных «язы́ках». Содержание кондака на церковнославянском языке гораздо понятнее, чем «на русской букве».

Кроме того, книжники создали правила, благодаря которым читающий по-славянски может отличать друг от друга одинаково звучащие, но разные грамматические формы одного и того же слова.

Сравните следующие примеры форм единственного и множественного числа:

Смыслоразличение в данных случаях достигается с помощью пар букв и знаков ударения:

Для правильного понимания слов и духовных текстов особую трудность представляют слова-паронимы, то есть внешне сходные с русскими, но имеющие совершенно иные значения. Например:

При транслитерации в подобных случаях иллюзия понятности возникает чаще, чем при чтении в подлинной церковнославянской орфографии. Проверьте себя:

Вот что значит в этом примере одно из слов:

Церковнославянский — язык книжный, не разговорный. Во время церковного или домашнего богослужения молитвы читают вслух или произносят наизусть особым образом. Русское и церковнославянское произношение различаются, «церковная буква» помогает произносить правильно, а транслитерация явно мешает, и это касается множества слов.

В. В. Коновалов — Гимназистки в соборе (1895)

Посудите сами. При чтении на церковнославянском языке необходимо произносить слова чётко, тщательно выговаривая каждый звук, а по-русски мы произносим не так, как пишем. В русской речи происходит, во-первых, редукция гласных, то есть ослабление и изменение их звучания. В церковнославянском чтении редукция гласных недопустима, слова произносятся в соответствии с написанием:

В русском языке звонкие согласные на конце слова или перед глухими согласными оглушаются. В церковном чтении согласные остаются звонкими:

Иначе звучат и падежные окончания:

Не допускается слитное произношение звуков, необходимо произносить каждый звук отчётливо, не соединяя с другими:

В церковнославянском языке нет буквы Ё и соответствующего звука, вторая буква в примерах всегда читается как Е:

Церковные тексты принято читать нараспев, особым речитативом, благоговейно, но не эмоционально и не театрально.

Знаки ударения в русских текстах встречаются редко. В церковнославянской орфографии, напротив, надстрочные знаки обязательны над каждым словом, они помогают читать правильно и различать значения слов.

Вы заметили, что в церковнославянском языке используется не один знак ударения, а три. В текстах на «русской букве» знак ударения если и присутствует, то лишь в одном, привычном для нас виде:

Русское ударение не всегда совпадает с церковнославянским. Сравним, например:

Ясно, что издание, лишённое знаков ударения, — а таких среди книг «на русской букве» немало, — способствует неправильному чтению и пониманию текстов.

В русской транслитерации также будет отсутствовать знак сокращения — титло. Оно ставится над священными словами, является показателем сакральности:

Естественно, текст «на русской букве» беднее и в этом отношении...

Церковнославянские знаки препинания по начертанию похожи на используемые в русском языке, но правила постановки тоже разные. Точка ставится в конце предложения. Запятые, как и в современном русском языке, помогают понять членение предложения и выделить его основные части. Церковнославянское двоеточие соответствует нескольким русским знакам препинания: двоеточие, многоточие, точка с запятой. Многие предложения заканчиваются именно этим знаком.

Точка с запятой в церковнославянском языке указывает на вопросительную интонацию; этот знак — заимствование из греческого языка.

Прочитайте следующее предложение:

Вы уловили прямую речь, но она не выделена. В церковнославянской пунктуации не используются тире и кавычки. Поэтому для оформления прямой речи или цитирования кавычки не используются, а речь узнаётся по смыслу.

В старинных памятниках письменности были распространены и другие знаки препинания: малая точка в середине строки, что соответствовало запятой; четвероточие; крестики разного типа для разделения священного текста.

Попытайтесь вычленить слова и предложения в следующем фрагменте Евангелия конца XVI — начала XVII вв.

Фрагмент Елисаветградского Евангелия (конец XVI — начало XVII века) 

Читать подобные тексты без практики довольно тяжело. А в древних рукописях знаков препинания не было вообще, и тексты писались слитно, без пробелов между словами. Постепенно начинает появляться раздельное написание слов, ещё позже — знак переноса.

Ещё одна особенность церковнославянского языка — употребление прописных (больших) и строчных (малых) букв. Посмотрите на написание букв в следующем фрагменте Евангелия середины XVI века:

Евангелие, родословие Иисуса Христа (середина XVI века)

Глава Евангелия начинается с особо большой и красиво украшенной начальной буквы К — буквицы. Весь текст группируется вокруг неё. Больше мы не видим ни одной прописной буквы, даже в именах собственных.

Со временем прописные буквы стали употребляться в начале глав, предложений, как и в русском языке. А вот имена собственные, географические названия в церковнославянском языке по-прежнему пишутся со строчной.

Евангелие (2014)

Сравним церковнославянские тексты из утренних молитв в церковнославянской и русской графике:

И следующий фрагмент из утренней молитвы к Пресвятой Богородице:

Мы увидели, что при транслитерации имена Господа, Богородицы и местоимения, с ними связанные, а также некоторые слова сакральной сферы выделяются прописными буквами. Священные понятия «на русской букве» теряют знак титла, то есть перестают отличаться от обычных имён собственных.

В Православной Церкви нет ни догматических, ни канонических запретов на богослужение на родном языке, на переводы на русский язык, на молитву своими словами. Выпускаются издания с параллельным церковнославянским и русским текстом, где уточняются смыслы отдельных слов, разъясняются строения предложений. Есть и словари церковнославянского языка. Не исчезнет также и востребованность молитвословов, акафистов, канонов, священных книг, изданных гражданским шрифтом.

Но мы убедились, что чтение молитв и других духовных текстов на «русской букве» лишает подлинных смыслов, привносит русское понимание слов. Церковнославянское правописание помогает различать омонимы и паронимы, позволяет сохранить верные значения, способствует пониманию грамматических форм, синтаксической структуры церковнославянских предложений.

Транслитерация «на русскую букву» нередко «затемняет» смысл. Языковое сознание утрачивает ощущение границ между русским и церковнославянским языком, теми смыслами, которые несёт последний.

При сравнении церковнославянской и русской графики духовных текстов мы можем убедиться, что церковная графика и орфография говорит о составе слова, его значении, происхождении больше и глубже, чем гражданская.

Озвучивание церковнославянских текстов также не должно происходить по фонетическим правилам русского языка. Ошибки в произношении — это своего рода пренебрежение к святыне.

Норма и традиция церковнославянского языка — проявление социокультурное и лингвистическое. Язык показывает принадлежность к религиозной и церковной сфере, отражает православное понимание мироустройства.

Отсутствие знаний грамматики церковнославянского языка и лингвистических особенностей — это не основная проблема для понимания духовных текстов. Для этого нужна прежде всего глубокая духовная работа, начитанность духовной литературы.

Церковнославянский язык объединяет культуру прошедших столетий и культуру Нового времени, делает понятными высокие духовные ценности и традиции народа, живёт в слове. Мы наследники этой культуры и имеем все возможности стать её носителями.

Автор статьи Марина Вениаминовна Васильева — кандидат филологических наук, доцент гуманитарно-педагогического факультета Тимирязевской академии, преподаватель церковнославянского языка в воскресной школе Патриаршего подворья храмов в Зарядье, тренер-методист РКШ