Вклад К. Д. Ушинского в развитие отечественной педагогики огромен и одновременно бесценен. Среди обширного собрания сочинений Ушинского особого внимания заслуживают его взгляды, связанные с изучением иностранных языков. Многие высказывания К. Д. Ушинского, являясь в своё время новаторскими и прогрессивными, нашли своё отражение в современной методике обучения иностранным языкам. Рассуждая на эту тему, великий русский педагог выразил мнение, пожелания, мысли, подтвердившие себя спустя столетия. Идеи Ушинского успешно использовались его современниками, последователями и до сих пор находят своё применение в теории и практике обучения и воспитания, поэтому цель данной статьи — определение значения и актуальности творческого наследия Ушинского для современной методики обучения иностранным языкам.
***
Как отмечает В. И. Беляев в статье «Современные подходы в историко-педагогических исследованиях», «при изучении любых педагогических фактов, явлений и процессов в их прошлом и настоящем ... разделение по принципу «прогрессивный — реакционный» облегчало исследовательский поиск. Однако при этом история самого человека и культуры как её носителя, складывавшихся форм его общественного бытия неизбежно оттеснялись на задний план».
Рассматривая творческое наследие К. Д. Ушинского с точки зрения иного, инновационного подхода, подробно остановимся на его взглядах, касающихся обучения иностранным языкам.
Подчёркивая роль иностранных языков в жизни людей и необходимость их изучения, К. Д. Ушинский в статье «Родное слово» отмечал: «Знание иностранных европейских языков, и в особенности современных, одно может дать русскому человеку возможность полного, самостоятельного и неодностороннего развития, а без этого прямой и широкий путь науки будет для него всегда закрыт. Обрывочность, неясность, неполнота, односторонность, бездоказательность сведений и понятий будут всегда тяготеть над самым умным человеком, если он не обладает ключом к богатствам западной науки и литературы».
К. Д. Ушинский считал, что изучая иностранные языки, можно постичь «всю историю духовной жизни народа», так как язык — это «органическое создание народной мысли и чувства», ключ словесного богатства народа и его лучшая характеристика. «Лёгкая, щебечущая, острая, смеющаяся, вежливая до дерзости, порхающая как мотылёк речь француза; тяжёлая, туманная, вдумывающаяся сама в себя, рассчитанная речь немца; ясная, сжатая, избегающая всякой неопределённости, прямо идущая к делу, практическая речь британца; певучая, сверкающая, играющая красками, образная речь итальянца; бесконечно льющаяся, волнуемая внутренним вздымающим её чувством и изредка разрываемая громкими всплесками речь славянина» знакомят нас с характеристиками народов, создавших эти языки.
По мнению великого русского педагога, изучать языки не нужно «для потехи», «по требованию моды», «на потеху обществу», поэтому Ушинский выделяет конкретные цели, соответствующие, на его взгляд, различным ситуациям обучения.
Так, например, первая и основная цель — «ознакомиться с литературой того народа, язык которого изучают». Особенно важна вторая цель — «дать средство логического развития уму, так как усвоение организма каждого языка даёт в этом отношении средства наилучшей умственной дисциплины». В-третьих, по мнению Ушинского, «иностранные языки изучаются как средство словесно или письменно войти в сношение с людьми той нации, язык которой мы изучаем». В-четвёртых, наконец, для того, «чтобы разговаривать или переписываться на этом языке с нашими земляками, обладающими практически теми же самыми иностранными языками», то есть чтобы владеть языком как средством общения.
В какой мере перечисленные Ушинским цели актуальны для современной методики обучения иностранным языкам? Безусловно, эти цели, несмотря на минувшие столетия, и сегодня не потеряли своей значимости. Как отмечается в программе, основная цель изучения иностранных языков — формирование коммуникативной компетенции, то есть умения осуществлять непосредственное иноязычное общение. Однако в статье «Родное слово» Ушинский настойчиво подчёркивает, что «главной целью изучения каждого иностранного языка должно быть знакомство с литературой, потом умственная гимнастика и, наконец уже, если возможно, практическое обладание изучаемым языком; тогда как теперь дело идёт у нас совершенно наоборот». Заблуждался ли Ушинский, определяя знакомство с иноязычной литературой как главную цель обучения иностранным языкам? На наш взгляд, нет.
Подобное определение целей необходимо связывать с историческими условиями, традициями, приоритетами, предпочтениями, существующими в то время в обществе и накладывающими свой отпечаток на обучение иностранным языкам. Например, неоднократно подчёркиваемая важность обращения к иноязычной литературе, возможно, объясняется неудачным подбором аутентичной литературы, существующим в XIX веке в учебных заведениях России, и одновременно осознанием важности обращения к этой сокровищнице подлинных знаний. Учащимся «предлагают по большей части самые сладенькие посредственности, в которых столь же мало мысли, сколько и истинно неподдельного чувства, а потом прячут от них соблазнительные произведения французской литературы, которыми преимущественно наполняются наши книжные магазины и, увы, наши дамские библиотеки. Сколько жалкого, смешного и забавного, как мало обдуманного, прочувствованного во всей этой уродливой воспитательной процедуре!» — с возмущением и горечью восклицает Ушинский. К его сожалению, «воспитанники и воспитанницы модных учебных заведений, отбарабанив на экзамене строгую критику Гёте, Шиллера, Лессинга, поговорив о нибелунгах и так далее, высыпав всё, что заучили со слов учителя, не могут понять полной страницы Шиллера, не говоря уже о Гёте, и не получают ни охоты, ни возможности заниматься немецкой литературой». Вместе с языком учащиеся должны, по его мнению, «усваивать мысль и дух лучших образцов иностранной литературы».
Почему же практическое владение языком Ушинский определяет как наименее важную цель? Потому что в XIX веке практическое знание языка использовалось в общении с соотечественниками, а педагог считал это «самой странной и дикой модой». В тот период наибольшее распространение получил французский язык, общение на котором считалось правилом хорошего тона. Хрестоматийный пример — Татьяна Ларина, «русская душою», которая написала письмо Онегину на французском языке.
«Настолько же бессмысленна и пуста последняя цель, при которой мы удовлетворяем требованию самой странной и дикой моды — говорить с нашими соотечественниками на иностранном языке. Но нет сомнения даже и в том, что эту именно последнюю, странную и дикую цель при изучении новейших иностранных языков имеют у нас как большинство образованного класса, так и многие учебные заведения, и что о достижении этой цели ещё и в настоящее время хлопочут более всего наши папаши и мамаши, наши институты и пансионы».
Таким образом, К. Д. Ушинский осуждал и критиковал засилье иностранного (а именно французского) языка в семье и в обществе. «За употребление родного языка налагаются на детей штрафы и наказания, как будто за употребление неприличных слов, как будто за какой-нибудь дурной поступок! Душа дитяти рвётся выразиться в родных, сочувственных ей формах, в которых ей так легко и удобно развиваться, но воспитатель говорит: "Нельзя!" — и не только замедляет, но и останавливает душевное развитие, и эта остановка, без сомнения, имеет влияние на всю жизнь дитяти. Тупость ума и чувств, отсутствие душевной теплоты и поэзии, господство фразы над мыслью — вот результаты таких воспитательных забот», — с возмущением отмечает К. Д. Ушинский.
Подобные суждения, которые нашли своё подтверждение в будущем, доказывают инновационный характер его педагогической деятельности, которая была в свою очередь обусловлена несоответствием темпов развития школы и общества.
К. Д. Ушинский с сожалением высказывается об отсутствии квалифицированных педагогов, которых в то время «успешно» заменяли приезжающие из-за границы гувернёры, не имеющие соответствующего образования: «Выписывают из-за границы нянек, дядек, гувернёров, гувернанток и даже прислугу, отец и мать даже не заикаются по-русски, — словом, заводят в доме кусочек Франции, или Англии, или Германии, а иногда по кусочку из той, другой и третьей страны. Но какие это жалкие кусочки, но какое это безобразное смешение обрывков различных национальностей! О чём говорят, чему учат эти лица, оторванные от своих народных интересов? И этой жалкой искусственной атмосферой думают заменить бесконечно глубокую и питательную народную атмосферу. Заменяя для ребёнка его родной язык чуждым и, оставаясь жить среди России, мы, во всяком случае, предлагаем ему вместо истинного и богатого источника источник скудный и поддельный».
Подобные рассуждения кажутся сегодня очевидными и бесспорными, однако в вышеуказанный исторический период эти идеи, которые позднее были реализованы на практике, необходимо рассматривать как новаторские и прогрессивные.
К. Д. Ушинский справедливо отмечал: «Цель, с которой мы изучаем тот или другой иностранный язык, очень важна, потому что она определяет метод изучения. Если иностранный язык изучают как ключ к его литературе, тогда и главное внимание обращено на чтение писателей. Если язык изучается как умственная гимнастика, тогда изучающего вводят преимущественно в логику языка и заставляют упражнять ум в подражание великим образцам литературы. Если язык изучается для практического обладания им, тогда всё внимание обращено на практический навык, на правильность выговора, на грамматическую верность, ловкость и общеупотребительность фразы, а не на содержание её».
Нельзя не согласиться с великим русским педагогом, который утверждал, что «цель, для которой мы изучаем иностранный язык, определяет также выбор учителя, выбор учебника, время, когда мы начинаем учить дитя иностранному языку». Ушинский не только высказывает общепринятые положения дидактики, но и даёт ценные рекомендации правильного построения курса обучения иностранным языкам, касающиеся, например, быстрого темпа проведения занятия, постоянного использования тренировки, необходимости увеличения количества уроков иностранного языка в неделю и так далее. «Не два и даже не четыре, а шесть, семь, восемь уроков в неделю должно быть назначено на первоначальное изучение иностранного языка, если мы хотим этим изучением достичь каких-нибудь положительных результатов, а не отнять бесполезно время у дитяти», — отмечает великий педагог.
К. Д. Ушинский предостерегает, что одновременное изучение нескольких иностранных языков подобно охоте за двумя зайцами: «К изучению второго иностранного языка должно приступать уже тогда, когда в первом дитя приобретёт значительную свободу».
Интересны высказывания К. Д. Ушинского, касающиеся раннего обучения иностранным языкам: «Изучение иностранных языков не должно никогда начинаться слишком рано и никак не прежде того, пока будет заметно, что родной язык пустил глубокие корни в духовную природу дитяти. Постановить какой-нибудь общий срок в этом отношении нельзя. С иным ребёнком можно начать изучение иностранного языка в 7 или 8 лет (никогда ранее), с другим — в 10 и 12; с детьми, обладающими крайне слабой восприимчивостью, лучше не начинать никогда: иностранный язык только подавит окончательно и без того слабые его способности».
По мнению педагога, существуют определённые условия, благодаря которым можно достичь желаемых результатов при обучении детей иностранным языкам: «Если бы, во-первых, это слово нашло в организме ребёнка уже подготовленную для себя родимую почву; если бы, во-вторых, ребёнок был совершенно перенесён в среду того народа, сквозь язык которого открылся ему мир божий, и если бы, в-третьих, ребёнку суждено было жить и действовать среди того народа, язык которого заменил ему язык родины; словом, если бы маленькому русскому предстояло во всех отношениях быть французом, немцем или англичанином».
Однако Ушинский сразу замечает, что «первое из этих условий вовсе не выполнимо, второе может быть выполнено тогда, когда русское дитя станут воспитывать за границей, а третье только тогда, когда родители решаются переменить для своего ребёнка отчизну». Это не просто перечисление условий и факторов успеха при обучении иностранным языкам, а возражение и протест Ушинского против умаления роли родного языка и замены его иностранным языком: «Если язык, на котором начинает говорить дитя, противоречит врождённому национальному его характеру, то этот язык никогда не окажет такого сильного влияния на его духовное развитие, какое оказал бы родной ему язык, никогда не проникнет так глубоко в его дух и тело, никогда не пустит таких глубоких, здоровых корней, обещающих богатое, обильное развитие. Язык народа, являясь полнейшим отражением родины и духовной жизни народа, является в то же время для ребёнка лучшим истолкователем окружающей его природы и жизни».
Значит ли это, что ребёнку не нужен иностранный язык? Конечно, нет, и, «если ребёнок с детства будет говорить на каком-нибудь иностранном языке, то его развитие от этого ничего не потеряет, может быть, ещё и выиграет». Однако только правильное соотношение родного и иностранного языка будет залогом успешных результатов. «Чем ревностнее занимаются с детьми изучением иностранного языка, тем ревностнее должны заниматься с ними в то же время изучением родного». Особая заслуга Ушинского заключается, на наш взгляд, в том, что он осознавал важность опоры на родной язык при изучении иностранных языков. Позднее это утверждение станет известно как принцип учёта родного языка в методике обучения иностранным языкам.
Дидактика К. Д. Ушинского — это теория организации учителем познавательной деятельности детей, в которой первостепенное внимание уделяется развитию трудолюбия, интереса к науке и физическому труду, возбуждению активности и самостоятельности детей в процессе сознательного учения. Он выступал против односторонней классицистической ориентации преподавания гуманитарных предметов.
Являясь результатом осознанного и целенаправленного педагогического поиска, идеи К. Д. Ушинского успешно использовались его современниками, последователями и до сих пор находят своё применение в теории и практике обучения и воспитания. Большое количество научных трудов, а также многочисленные исследования наследия Ушинского, бесспорно, доказывают многогранность его таланта. Говоря об изучении иностранных языков в статье «Родное слово» К. Д. Ушинский не только выражал прогрессивные в то время и общепринятые сегодня взгляды, но и критиковал, анализировал, высказывал опасения, предостерегал от нежелательных результатов. Сформулированные им рекомендации по обучению иностранным языкам в статье «Родное слово» явились в своё время новой системой взглядов на процесс обучения, сочетая традиции и новаторство. Безусловно, большой промежуток времени отделяет идеи Ушинского от современной методики обучения иностранным языкам, но, несмотря на это, многие идеи великого русского педагога актуальны на сегодняшний день и могут быть использованы учителями иностранных языков.