Тогда у меня был первый класс. Помню, что я очень боялась чистописания; изучала его по В. А. Илюхиной, но чувствовала, что по ней преподавать детям нельзя. Потом я интуитивно стала писать с детьми под такт «раз, и два». А потом оказалось, что так и у Ирины Анатольевны Горячевой.

Потом мне подарили ещё один комплект учебников, но уже с методичками. В это же время я узнала, что в нашу школу звонили и приглашали нас на семинар Русской Классической Школы, но никто не придал этому значения и даже контакты не записал. Я думала: «Как же мне теперь найти того, кто звонил?» Хорошо, что ещё с давних времён у меня был телефон Ирины Анатольевны! Когда я ещё работала в библиотеке в Красном Селе, я консультировалась с ней, спрашивала, как повысить у дочери грамотность. Ирина Анатольевна дала мне тогда совет, который на сто процентов сработал. И вот я позвонила ей, а оказалось, что семинар уже идёт первый день! Нам, слава Богу, разрешили прийти на второй день в центр «Слово» на занятия. Вот там мы все и загорелись идеей преподавать по этой программе... Хотя на первых курсах я ещё поспорила, пыталась доказать, что учебник М. Соловейчик по русскому языку очень хороший. Всем нам непросто расставаться со своими заблуждениями... Когда я провела первый год по РКШ, то снова открыла учебник Соловейчик и поняла, что там нечему учить.

После семинара я подошла к Татьяне Анатольевне Алтушкиной и спросила её, можем ли мы с моими четвероклассниками перейти на РКШ. Она строго отнеслась к этому вопросу. Понятно, всё-таки четвёртый класс, нужно было много навёрстывать. Но я тогда сказала, что готова, я не боялась! Батюшка Артемий Владимиров благословил нас и сказал: «В путь!» И мы закрыли глаза, и полетели, и попали, как в сказку, в Русскую Классическую Школу.

Это был мой первый класс по РКШ. Видимо, моя пламенная любовь к этой программе передалась и детям — они относились ко всему с таким трепетом. Однажды моя ученица, будучи с мамой в храме, увидела учебник Ирины Анатольевны по церковнославянскому языку и закричала: «Мама! Да это же Горячева!» Вот насколько они прониклись духом РКШ. Сейчас эти дети уже в одиннадцатом классе. Та девочка стала писать прозу, и на очень хорошем уровне. Мне хочется верить, что началом этой любви к языку стала Русская Классическая Школа. Получается, что дети учились по РКШ всего один год, но они так старались, с таким вдохновением всё изучали, всей душой приняли программу!

А вот с родителями пришлось много работать, доказывать им, рассказывать... Мы анализировали математику, русский язык, они вникали, соглашались.

Потом мне дали подготовишек и я опять начала искать программу, но ничего не подходило, все были плохие. И снова пришла на выручку Русская Классическая Школа — программы Ирины Анатольевны для дошкольников. Мы побывали на семинаре по курсу для дошкольников, и всё встало на свои места. Теперь мои первые подготовишки по РКШ уже в седьмом классе. В пятом классе нам очень не хотелось расставаться, и мне дали вести у них литературу. Сейчас я веду этот предмет в пятых-седьмых классах.

Дети очень любят поэзию, им нравится рассуждать о ней. Идут иногда по лестнице и читают друг другу стихотворения!

Сейчас я веду третий выпуск начальной школы по РКШ, мои дети учатся в третьем классе. Когда ребята были во втором, они очень полюбили изучать этимологию. Один мальчик однажды предложил: «Вот это русский язык! Как же интересно! Татьяна Ильинична, давайте нам по десять слов, мы будем каждую среду рассказывать их этимологию!» Он искренне выразил всеобщее желание изучать родное слово. А все дети из того одиннадцатого класса через несколько месяцев учёбы по РКШ стали что-то писать. Заходишь в класс, а там тишина, только кто-то: «Тихо, тихо! Мы второй том дописываем!» Тогда мы даже издали своими силами сборник их стихотворений и других произведений.

Те, кто учились один год, открывали учебники РКШ с трепетом, они будто погружались в волшебство. Те, кто сейчас в седьмом классе, очень красиво пишут. Ну а математику любят все, это бесспорно. Нынешний третий класс просит: «Дайте нам ещё десять задач!»; во втором классе они очень любили сравнивать кого-то.

Помню, когда мои были во втором, к нам приехал батюшка из другого города. Он пришёл на урок, спросил, какой класс. У нас как раз «дерево» было. После урока батюшка подошёл и переспросил: «Это точно второй класс? Я не ослышался?»

«Дерево» дети очень любят, кстати. Я им говорю: «Ребята, ну вы же понимаете, что я не могу всех вызвать!» Один мальчик предложил: «Татьяна Ильинична, давайте заведём тетрадку, где вы проставите очерёдность на "дерево" и на "ящичек"?»

Напоследок могу сказать, что моя мечта о педагогике сбылась именно тогда, когда появилась программа, учить по которой — счастье для педагога.