Эта статья-размышление посвящена охватившей современный мир эпидемии функциональной неграмотности.

Данный термин (по-английски он звучит как functional illiteracy) впервые возник в США почти полвека назад, и своим появлением он обязан чисто прикладной социальной проблеме. Дело в том, что, несмотря на всеобщее умение читать, всё большее количество людей стало обнаруживать частичную или полную неспособность к пониманию разного рода документов, инструкций и прочих текстов, регламентирующих те или иные практические действия. Это непонимание стало приводить в свою очередь к социальной дезадаптации функционально неграмотных людей: они хуже ориентируются в бытовых и профессиональных задачах, допускают ошибки в работе, не справляются с оформлением тех или иных документов и в целом утрачивают контроль над собственной жизнью из-за неспособности самостоятельно решить текущие проблемы.

Речь, конечно, не идёт о трудностях в изучении и понимании каких-то узкоспециализированных текстов (юридических, медицинских, технических), если человек не профессионал в этой сфере. Вы можете быть, скажем, высококлассным адвокатом, стоматологом или специалистом по древним языкам, но при этом если из выхлопной трубы вашего автомобиля повалил чёрный дым, вы наверняка обратитесь к профессиональному автомеханику. Вполне возможно, что самостоятельно изучив то или иное техническое руководство по определению и устранению причины такой неисправности, вы мало что поймёте в нём. Это естественно, ведь у вас нет необходимых знаний об устройстве двигателя и вы не владеете специальной терминологией, которая в изобилии встречается в данном тексте. Но это совсем не означает, что вы функционально безграмотны — просто у вас не хватает подготовки для восприятия именно этой информации.

О функциональной неграмотности правильнее говорить, если, обладая чисто техническими навыками чтения, вы испытываете трудности с осмысленным восприятием текста любой тематики и не можете воспринять его только лишь из-за его объёма или наличия в нём множества распространённых и сложных предложений. «Многабукоф», — пишет такой «читатель» и, лениво зевнув, закрывает вкладку браузера.

Интересно, что ещё двадцать лет назад молодые люди, оценивая, осилят ли они тот или иной обязательный к изучению текст, смотрели в основном на толщину тома. Сейчас они смотрят на «высоту» текста, размещённого на экране компьютера. Причём в сантиметрах вторая величина ненамного превосходит первую. Если текст не входит в экран, его часто даже не начинают читать.

Надо заметить, что непонимание инструкций и заданий — это лишь верхушка айсберга, представляющего собой изменение всего сознания. Язык для такого человека всё в меньшей степени выполняет свою основную функцию — структурирование ума, раскрытие, отражение и передачу смысла. При этом мы живём в эпоху всеобщей грамотности — читать и писать учат всех. Однако у функционально неграмотного возникает определённый разрыв между сознанием и языком: человек вроде читает, но не понимает, вроде думает, но не может выразить свою мысль. Мышление и речь, призванные существовать в синергическом единстве, утрачивают тесную взаимосвязь, и этот отрыв существенно обедняет и то, и другое. Атрофируются функции языка, его способности кодировать смыслы. А так как человеческое сознание по природе словесно, то так называемая функциональная неграмотность — это в том числе и атрофия сознания.

Функциональная неграмотность активно распространяется среди людей любого пола и возраста. Ниже приведён небольшой экспресс-опросник, позволяющий оценить, насколько она угрожает вам и вашим детям. Прочитайте каждое утверждение и отметьте плюсом те из них, с которыми вы согласны:

1. Я не читаю книг, для удовлетворения познавательных и духовных потребностей мне достаточно фильмов и соцсетей.

2. Большие тексты раздражают меня. Если размер текста превышает несколько абзацев, я, как правило, не дочитываю его до конца.

3. Я часто не понимаю смысла текстов, которые необходимы мне в учёбе или работе (параграфы и задания учебников, инструкции, документы и тому подобное) и обращаюсь за разъяснениями к другим людям.

4. Самостоятельно написать даже небольшой связный текст мне очень трудно. Я избегаю этого. Чтобы выразить чувство, мне достаточно смайлика, чтобы поздравить кого-то с праздником — готовой картинки из интернета. При необходимости подготовить доклад, реферат, сценарий мероприятия и подобное я ищу в сети готовый материал.

5. Мне трудно сосредоточиться на чтении, я постоянно отвлекаюсь. Часто бывает, что глаза движутся по строчкам текста, а голова думает совершенно о другом.

6. Чтобы точно выразить свою мысль, мне часто не хватает слов. В моей речи много слов-паразитов, не несущих абсолютно никакого смысла.

7. Я не раз совершал ошибки, потому что неправильно понимал задание или инструкцию.

8. Необходимость учиться, вникать, анализировать, искать новые решения вызывает у меня стресс. Я избегаю новых задач, предпочитая исполнять привычные рутинные функции.

Если вы согласились даже с одним утверждением, это уже повод задуматься. Если у вас два и более положительных ответа, функциональная неграмотность уже представляет для вас реальную опасность, и чтобы избежать её, пора принимать срочные меры. Самое очевидное, что вы можете предпринять, — это изменить своё поведение по соответствующим пунктам на противоположное.

Не читаете книги и зависаете в соцсетях? Замените время, которое вы обычно проводите в интернете, на чтение хорошей литературы! Уверяем, вы не только ничего не потеряете, но и многое приобретёте. Если ваши дети не любят и не хотят читать, начните читать им вслух, и пусть вас не смущает, что ребёнку уже десять лет и он должен читать сам (ведь не читает же). Не заставляйте — лучше заинтересуйте, помогите вчитаться.

Не можете писать тексты? Пишите! Для начала хотя бы замените смайлики словами, и они выразят ваши эмоции более точно и красиво. Вместо дежурной картинки напишите свои искренние пожелания или просто поблагодарите человека, скажите ему, за что вы его цените, что он значит для вас. Начните вести личный дневник. А вместо того чтобы копировать и вставлять, изучите материал и изложите его своими словами.

Трудно? Конечно! На этот рецепт у вас сразу найдутся сто тысяч «но»: устаю, нет времени, есть более важные дела... Однако следует помнить о том, что наш интеллект не есть величина постоянная, достигнутая когда-то давно раз и навсегда. Без регулярно прилагаемых созидательных усилий в нём, как и в физическом мире, нарастают процессы энтропии, то есть деградации.

В России до поры до времени проблема функциональной неграмотности беспокоила в основном старое поколение вузовских преподавателей, сетующих на то, как год за годом падает общий уровень подготовки абитуриентов, качество их восприятия и понимания материала, способность связно рассуждать, ясно формулировать свои мысли, самостоятельно решать те или иные учебные задачи. Но в последнее десятилетие тревогу забили уже школьные учителя, активно призывая родителей дополнительно заниматься с детьми чтением. Оказывается, даже у четвероклассников навык чтения порой сформирован настолько плохо, что они не в состоянии прочесть и понять условие математической задачи, вследствие чего неспособны без помощи взрослого приступить к её решению. А ведь им предстоит писать всероссийскую проверочную работу!

Почему возникла и стала распространяться функциональная неграмотность? В данной статье мы поговорим о первой причине — изменении качества информационной среды.

Как тело питается пищей, так ум питается информацией, поэтому качество информационной среды напрямую влияет на состояние ума.

Первые проявления функциональной неграмотности исследователи данного вопроса связывают с массовым распространением телевидения. До этого момента основным средством, передающим информацию и культурный опыт, был письменный текст. Люди читали книги. О новостях все узнавали из газет. Многие писали и читали письма, а так как между отправкой письма и получением ответа проходило достаточно много времени, то и письма были длинными, ведь людям хотелось поделиться тем, что произошло с ними за всё это время. Детям много читали вслух, и они с раннего возраста учились воспринимать устный текст и понимать его. Переход от осмысления текста, прочитанного взрослым, к осмыслению текста, прочитанного самостоятельно, был лёгким и естественным.

Любой текст — это закодированный языковыми средствами смысл. Этот смысл может быть простым или сложным, эмоционально-чувственным или рациональным, поверхностным или глубоким, но он есть и он выражен в словах. Читатель должен проделать определённую умственную работу, чтобы извлечь из этого текста смысл, и тогда возникнет понимание. Иногда эта работа происходит как бы сама собой: мы читаем стихотворение, и вот уже перед нашим мысленным взором появляется лес, небо, мы как будто слышим пение птиц... В других же случаях, например, при чтении какого-то философского трактата или разборе сложного доказательства теоремы, для полноценного извлечения смысла нам необходимо приложить серьёзные волевые усилия.

Но каким бы ни был текст, читатель должен обязательно его раскодировать, за набором букв и слов увидеть конкретное содержание, смысл. Это декодирование требует активного участия воображения, а также вербального или словесно-логического мышления. Следовательно, человек читающий (назовём так того, кто основную информацию получает посредством чтения) постоянно развивает и тренирует воображение и высшую из свойственных человеку форму мышления — мышление логическое, понятийное. Даже чтение детских сказок, содержание которых очень конкретно и образно, всё же очень природосообразно и естественно, опираясь на образы, представляемые ребёнком при осмыслении услышанного, формирует прочные основы для развития словесно-логического мышления.

Что же произошло с началом массового распространения телевидения? В общем потоке, который воспринимает среднестатистический человек, доля информации, получаемой за счёт осмысленного чтения тех или иных текстов, значительно уменьшилась. Зато увеличилась доля визуальной, конкретно-образной информации, представленной в готовом виде, для восприятия которой никакой интеллектуальной работы проделывать не нужно. И хотя фильмы и передачи, с которых начиналась эра телевидения, часто своим содержанием давали пищу для размышлений и нравственных переживаний, в целом очевидно, что при просмотре фильма ум и воля человека пребывают в более пассивном и расслабленном состоянии, чем у человека, читающего книгу, а значит — получают уже меньшую тренировку. Это можно сравнить с ситуацией, когда спортсмена, ранее ежедневно пробегавшего по 10 километров, вдруг начали половину этой дистанции провозить на машине. Очевидно, что такое «усовершенствование» тренировочного процесса приведёт к существенному снижению его результатов.

И хотя изменение информационной среды отразилось на людях всех возрастов, особенно мощное его влияние, конечно, испытали на себе дети. Замена чтения, пусть даже и частичная, просмотром мультиков и фильмов повлекла за собой закономерное замедление развития у детей воли, воображения, мышления и владения словом. Однако в советское время телевидение входило в жизнь постепенно и не играло такой всепоглощающей роли, как в перестроечный и постперестроечный период. Поэтому и его влияние на развитие детей было достаточно мягким, случаи функциональной неграмотности носили не массовый, а спорадический характер, приписывались в большей степени индивидуальным особенностям и не приковывали к себе внимание исследователей. Однако первый шаг к массовой функциональной неграмотности уже был сделан: при наличии более легкоусвояемой альтернативы в виде телевидения читать и вдумываться в тексты люди стали, в целом, меньше.

Следующее революционное изменение информационной среды — это появление телевизоров с пультами дистанционного управления, бытовых видеоплееров и параллельный стремительный рост количества телевизионных каналов. На телеканалах начали показывать сериалы. Пропала необходимость ждать, когда начнётся интересующая тебя передача или фильм — в любой момент найдётся что посмотреть. Надоело — переключаешь на другой канал. Вовлечённость населения в просмотр различной видеопродукции стремительно росла, чтение книг не менее стремительно сдавало свои позиции.

Росла и экранная зависимость — если в доме не был включен телевизор, человеку уже чего-то не хватало, возникал своего рода абстинентный синдром. Всё чаще информация стала поступать не в форме законченного осмысленного сюжета, а в виде окрошки: в поисках чего-то поинтереснее переключались каналы, фильмы часто просматривались с любого момента и не до конца, внимание останавливалось на кричащих и шокирующих сюжетах, которые щекотали нервы...

Не будем пока касаться нравственной стороны контента, заполонившего экраны в конце девяностых, скажем лишь, что такое положение вещей не только не развивает мышление, не тренирует и не подпитывает интеллект, но и приучает человека к пассивности ума, рассеянности внимания и расслабленности воли. Такое состояние прямо противоположно тому сосредоточенному и вдумчивому настрою, который требуется для осмысленного чтения.

И опять — наиболее разрушительное влияние описанные явления стали оказывать на детей, на развитие их мышления, воображения и воли, на формирование потребности и способности извлекать из текста смысл. У детей не было другого опыта, стандарты их мышления закладывались здесь и сейчас той средой, в которой они росли. Из ребёнка, с раннего детства привыкшего в изобилии пассивно потреблять видеоконтент, трудно воспитать активного и вдумчивого читателя.

Массовое распространения интернета, смартфонов и развитие поисковых систем и социальных сетей сделало мелкодисперсный легкоусвояемый игровой и видеоконтент доступным в любое время, в любом месте, в любом количестве. Своей интерактивностью интернет-контент вызывает более сильную зависимость, чем телевидение. Кроме того, информационная лавина, обрушивающаяся на человека через интернет, во много раз превышает поток, льющийся с телеэкранов, и качественно проанализировать, исследовать и обработать эту лавину практически невозможно. В интернете приходится лавировать интуитивно, наобум, и маленькие дети легко осваивают эту «науку». И если при чтении книг и написании писем работает и тренируется преимущественно словесно-логическое мышление, при просмотре телевидения — образное, то при интернет-навигации работает, как его сейчас называют, «клиповое» мышление.

Есть даже мнение, что клиповое мышление — это такой более современный, продвинутый и быстрый вид мышления, чуть ли не венец развития человеческого разума. Позволим себе высказать иное мнение.

Клиповое мышление по своей сути довербально, неосознанно и трансдуктивно, оно ближе к онтогенетически наиболее раннему виду мышления — наглядно-действенному, потому что при нём действие предшествует осознанию, это «мышление клика мышки» — «нажмём и посмотрим, что получится». В этом смысле выход клипового мышления на первый план — это регресс, а не прогресс человеческой психики.

Мы не хотим сказать, что клиповое мышление совсем не нужно — в ряде случаев оно может оказаться весьма полезным. Однако если «клиповость» становится преобладающей формой существования человеческого ума, это неизбежно происходит в ущерб словесно-логическому мышлению, дающему возможность анализировать информацию, извлекать смысл из прочитанного и выражать свои мысли в словах, тормозит развитие или вызывает деградацию сознания и самосознания.

Продолжение следует...