Мария была пятым ребёнком в семье и всегда восхищалась своей мамой — воспитателем детского сада Павлиной Ивановной. Мама много лет работала в школе учителем биологии и географии, а когда родила Машу, ушла работать в детский сад.
— Я восхищалась её любовью к детям, — рассказывает Мария Валерьевна. — Видела не столько мамины глаза, сколько глаза детей, которые говорили о многом. А вот мама приходила с работы всегда уставшая и не могла уделить достаточно внимания собственным детям, а нас было пятеро. Но почему-то меня это не останавливало в моём желании стать воспитателем.
Как мама справлялась с детками! Она всегда работала в ясельной группе с детьми до трёх лет. Родители со слезами прощались с ней, когда их дети вырастали, и малыши плакали — не хотели переходить в следующую группу. До окончания детского сада они приходили к маме в группу, хотели побыть рядом с ней. Если ребёнка вовремя не забирали из садика, мама никогда не ругала родителей, а вела малыша к нам домой, так что детского смеха и шума в тот вечер прибавлялось. Мама, казалось, излучала добро. Но сама она не хотела, чтобы я шла учиться в педагогический, видела меня медиком.
Ради послушания и уважения к маме я поступила в медицинский колледж. Когда я окончила первый курс, меня пригласили работать медсестрой в бассейн детского сада, где работала мама. Я играла с детками на занятиях в бассейне, а после обеда приходила к ним в группу, занималась с ними. Мне очень нравилось быть с малышами, я чувствовала, что это моё призвание. Вскоре методист посоветовала мне пойти учиться на воспитателя. Я, можно сказать, тайно от родителей поступила в педагогическое училище на заочное отделение. Так, учась одновременно в двух учебных заведениях, я стала работать в детском саду и медицинской сестрой, и воспитателем посменно.
Я люблю педагогику, это вся моя жизнь. Наступил момент, когда у меня родились сыновья. Пока я воспитывала их до трёх лет дома, я искала ответ на вопрос: что же не так в педагогике, почему мы всё отдаём детям, а они идут всё менее воспитанными?
— Вот вы сказали, что дети всё менее воспитанные, а в чём это проявляется?
— Приходят дети, которые не желают служить миру, они хотят, чтобы мир служил им. А ведь если у ребёнка нет послушания, если он не привык слушать и слышать, мы не можем надеяться на хороший результат.
— Значит, родители сами закрывают будущее для своего ребёнка?
— Безусловно, только они не понимают этого. Всегда легче кого-то обвинить. С культом детей в нашей жизни бороться невозможно. Надо работать с родителями, дети не виноваты.
Я решила, что не отдам своих детей в детский сад, буду искать что-то новое и делать что-то сама. Когда моему старшему мальчику исполнилось три года, я открыла группу кратковременного пребывания в одном из храмов Казани, где детки находились до обеда. На тот момент я ещё не была знакома с программой Русской Классической Школы. Я составляла занятия по основной образовательной деятельности самостоятельно, основываясь на том опыте, который был у меня к тому времени. К четырём годам я начинала знакомить деток с буквами в игровой форме, мы придумывали их образы, большое внимание уделяли развитию мелкой моторики. Я была знакома с Ангелиной Инаровной Кузнецовой, и когда она привезла программу Русской Классической Школы из Екатеринбурга, у меня случился переворот.
— Что значит «переворот»?
— Ну как мы учили детей? Своими руками убивали в них желание трудиться. Сейчас ведь миллион авторских программ, и я пробовала одну, вторую, третью, то есть, грубо говоря, экспериментировала на детях, пытаясь облегчить им труд обучения. Некрасивое слово «экспериментировала», но это, наверное, так и есть. Когда я познакомилась с РКШ, у меня всё внутри переключилось. Помню свой первый семинар по начальной школе. Когда нас спросили, что нам дало знакомство с Русской Классической Школой, я чуть не разрыдалась, не сумев выразить своих мыслей. Я поняла, что многое мы делали не так, но что сейчас есть возможность начать всё заново, сделать «работу над ошибками». Весь прошлый опыт подачи материала будто стёрся в один момент. Пришлось объяснять родителям все преимущества этой программы.
— И после этого вы стали заниматься по РКШ?
— Да, девять лет назад мы начали работать с дошкольниками по Русской Классической Школе. Через два года этим детям пришёл черёд поступать в первый класс. Мы искали школы, где можно закрепиться, кто позволит нам работать по этой программе, но не нашли, и открыли свой первый класс при храме для детей-семейников. Из двадцати семи дошколят мы набрали в первый класс четырнадцать человек. Многие родители отнеслись к этому с недоверием: кто-то к программе, а кто-то к самой форме обучения — побоялись ходить в класс при храме. Через год мы познакомились с протоиереем Алексеем Чубаковым, который взял нас под своё крыло в православную гимназию. У него сомнений не было, поэтому мы продолжили работать по РКШ.
Сейчас наши первые первоклассники учатся уже в шестом классе нашей гимназии. Кстати, какое-то время я успела поработать у нас учителем начальной школы, но поскольку число дошкольников с каждым годом росло, мы с батюшкой решили, что нужно взять их в свои руки. Своих будущих гимназистов мы воспитываем именно в дошкольном отделении с четырёх лет и до первого класса.
— Как вы отбираете детей?
— Отбираем мы не детей, а семьи. За время обучения ребёночка в дошкольном отделении у нас есть возможность поближе познакомиться с семьёй воспитанника. Мы смотрим, насколько родители готовы к соработничеству, насколько они готовы духовно развиваться вместе со своим чадом. Безусловно, учитываем и психологические особенности самих деток, ведь программа Русской Классической Школы очень объёмная, она требует определённого труда и усилий. Гимназия потому и работает в режиме школы полного дня, а это под силу не каждому ребёнку.
Всех нас в гимназии объединяют общие традиции — гимназические, семейные. Дети живут и развиваются в своей родной атмосфере. Гимназия тоже развивается, сейчас при ней строится детский сад. Сегодня в дошкольном отделении у нас 72 дошкольника, а в детском саду будет 120 — восемь групп по 15 человек.
— Вы бы отдали в такой детский сад своих сыновей?
— Да, конечно, но они уже учатся: Даниил в шестом классе, Арсений — в четвёртом. А старшая дочь Екатерина, которая заканчивает педучилище, занимается с четырёхлетними детками.