«У Миши было 5 машинок, 2 он подарил младшему брату. Сколько машинок осталось у Миши?

Ребята, чтобы решить эту задачу, сначала сделаем краткую запись.

Было: 5 машинок.
Отдал брату: 2 машинки. 
Осталось: ? »

ЗАЧЕМ это делать, если ребёнок за пару секунд понял, что у Миши осталось 3 машинки, ещё до того, как учитель вывел на доске слово «было»? Очевидно же, что краткая запись в данном случае тормозит мышление ребёнка, а не развивает его! Что же это получается? Ребёнок ходит в школу, чтобы там тормозили его мышление? 

«Но как же тогда ребята научатся делать краткую запись?» — недоумевает молодой (а иногда и опытный, такое тоже случается) педагог. 

Позвольте, но разве в схемах и кратких записях смысл учения? Не путаем ли мы цель и средство? Краткая запись для решения задачи или задача для краткой записи? Не используем же мы костыли, если наши ноги целы, не летим же в соседний дом на самолёте... 

Психолог Виктор Франкл полвека назад основной потребностью человека назвал стремление видеть смысл во всём, что он делает. Пребывание в бессмысленности, или «экзистенциальный вакуум», — одно из самых разрушительных состояний, ведь оно лишает человека собственно человеческого аспекта его бытия, несмотря на удовлетворённость материальных и социальных потребностей. 

Уважаемые педагоги, но ведь ребёнок — тоже человек. Ему, как и взрослому, важно видеть смысл своих действий! Цель посчитать Мишины машинки первокласснику понятна и интересна. А составление кратких записей (как прочие абстракции) не только отвлекает ученика от задачи, рассеивает его ум, изначально сконцентрированный на ней, но и, выступая для ребёнка заданием бессмысленным, лишает учение живой любознательности — мощного ресурса, который нам следует поддерживать и развивать, а не подавлять! Мы же сами будем потом сокрушаться, что ребёнок потерял интерес к учёбе! А ведь это мы с первого класса последовательно засыпали камнями живой источник, питающий этот интерес! Мы сами погрузили его в отупляющее состояние «экзистенциального вакуума»! 

Обучая детей по природосообразной методике, мы не требуем составления кратких записей, если ребёнок легко решает задачи без них. Значит ли это, что дети, обучающиеся по программе Русской Классической Школы, совсем не используют краткие записи, что они у нас под запретом, как идеологический враг? Конечно, нет! Краткие записи и схемы появляются тогда, когда сложность условий задач достигает того уровня, что их трудно удержать в голове. Тогда у ребёнка сама собой возникает потребность как-то записать условие, чтобы ничего не упустить. 

Краткая запись для решения задачи, а не задачи для кратких записей! В этом и заключается природосообразность — краткая запись начинает использоваться именно тогда, когда ребёнок сам замечает в ней смысл. В первом классе, да и во втором ещё нет таких задач! Всему своё время.