К мысли о необходимости возрождения русской классической системы обучения я пришёл в результате всей более чем полувековой педагогической жизни, начавшейся в 1958 году после окончания Краснодарского пединститута. С 1970 г. начал работать в техническом вузе и поразился негативному отношению к математике студентов и деканов. Длительный опыт убедил, что в основе такого отношения лежит объективный фактор — непонятность обучения, которая программировалась непонятными, нечитаемыми учебниками. И стал мучить вопрос: почему студенты плохо понимают математику?
Опыт привёл к осознанию ложности принципа, на котором строились учебники (я назвал его «принципом-ВТУ» — высокого теоретического уровня обучения). Погружение в историю открыло, что этот принцип был искусственно внедрён в высшую техническую школу, в программы и учебники реформой 1960-х годов. Результат проявился сразу: резкое снижение успеваемости и жёсткое административное давление деканов на преподавателей, запустившее процесс моральной деградации учащихся, учащих и управляющих. Дальнейшее исследование проблемы привело к общеобразовательной школе, в которой аналогичная реформа проведена в 1970-х гг. с той же руководящей идеей-ВТУ и с теми же результатами. Эта реформа уничтожила классические методические принципы, на которых строились русская и советская школа и которые обеспечили ей «феноменальные» (термин американцев) результаты, поразившие мир в конце 1950-х годов.
Эти принципы вырабатывались лучшими учителями и методистами на протяжении всего XIX века и воплотились в классических методических руководствах, в частности, в учебниках А. С. Пчёлко и А. П. Киселёва. Стало доказательно ясно, что возрождение нашего образования возможно не на пути выдумываемых инноваций, а только на пути возврата к традиции.
Истинность этого вывода подтверждена практически реформой советской школы 1930-х годов. Она направлялась идеей возврата к методам и формам организации обучения, к учебникам дореволюционной (!) гимназии. Результат: за шесть лет, к 1937 году порушенное в 1920-х гг. образование возродилось и качество знаний абитуриентов поднялось до приемлемого высшей школой уровня. Я учился в этой школе (лучшей школе в мире) во время её расцвета, с 1943-го по 1953 гг.
Первые статьи, в которых заявлена идея возврата к традиции, — «Вернуться к испытанным ценностям», «Вернуться к учебникам А. П. Киселёва» и др. — опубликованы в начале 1990-х годов. Но на волне демократической инновационной эйфории того времени идея не нашла понимания и поддержки, что проявилось в редакционных комментариях изданий «Математика» (1993, № 7–8), «Учительская газета» (1993, № 8), «Педагогический вестник» (1993, № 16).
В начале 2000-х «Учительская газета» уже более благожелательно принимает статью «Ностальгия по Киселёву. Сравнение математических умений школьников 90-х и 40-х годов» (2001, № 44).
Основополагающую статью «Почему надо вернуться к Киселёву» опубликовал в 2006 году журнал «Математическое образование» (№ 3) и перепечатал православный интернет-портал «Слово». После этого она разошлась по интернету, иногда с неправомерными добавлениями блогеров. Напечатали статью и другие журналы — «Педагогика» (2007, № 7) и «Университетская книга» (2007, № 10). Теперь идея получила широкую благодарную поддержку общественности.
Но самое радостное событие случилось несколько лет назад, когда я узнал, что в Екатеринбурге произошло реальное возвращение обучения к принципам и учебникам русской классической школы. Стараюсь в меру сил помочь этому великому делу и вижу, как благодаря энтузиазму и умной энергии инициатора и руководителя проекта «Русская Классическая Школа» Т. А. Алтушкиной оно ширится, растёт и утверждается на просторах нашей великой Родины.
Такими прекрасными людьми испокон веков и держится наша Россия.
Так будем же верить и действовать!