Как родителям понять, хорошего ли специалиста они выбрали, и на что обратить внимание? Объясняет Ольга Азова, кандидат педагогических наук, доцент кафедры логопедии Московского психолого-социального университета, директор детского неврологического и реабилитационного центра.
Даёт прогноз или «там будет видно»
— Родители решили обратиться с ребёнком к логопеду. Как понять, хороший это специалист или нет?
— Гарантий, к сожалению, нет. Стоит, мне кажется, обратить внимание вот на такие моменты:
• Есть ли у специалиста диплом профильного вуза (лучше тот, что на слуху, очная форма обучения) или он прошёл курсы?
• Повышает ли он квалификацию регулярно (не реже, чем раз в пять лет, а лучше ежегодно) или не делает этого?
• Есть ли у него дополнительные специализации?
• Берёт ли он супервизии или опирается только на свои знания? Есть ли у него наставники, учителя или только базовое образование? Достаточно часто родители детей говорят мне, что логопед, который занимается с ними, — моя ученица, а я об этом и не знаю. Студентов, слушателей действительно много, но, согласитесь, ученик — это эксклюзив.
• Специалист долгое время трудится на одном рабочем месте или часто меняет их?
• Есть ли у него опыт работы по специальности или нет?
• Специализируется ли он на конкретном диагнозе или умеет всё?
• Работает ли он комплексно, в команде или предоставляет конкретно только свою помощь?
• Даёт ли он прогноз или говорит «как пойдёт, там будет видно»?
Позволю себе ещё цитату логопеда в обсуждении в фейсбуке, который касается последнего пункта: «Никогда не даю прогноз, не обещаю за определённый срок убрать проблемы».
Меня это очень расстраивает, я посмотрела страничку логопеда — опытный. Так захотелось спросить: а если не будет называть сроки восстановления функции врач (я понимаю, что могут быть осложнения, нюансы в смене лечения)? Когда врач говорит «прогноза нет», это очень волнительно. Или юрист отводит на решение проблемы месяц, пусть с запасом, но прогноз по решению проблемы получен. Это показатель профессионализма во многих профессиях, и в логопедии тоже. Очень хорошо, когда специалист планирует свою деятельность. Не так страшно, когда после дообследования вносятся корректировки, хорошо, когда идёт наблюдение в динамике. Хуже, когда прогноза нет совсем.
— А можете сказать конкретно, сколько времени нужно, чтобы поставить звуки или, например, звук [р], исправить дисграфию?
— Сразу договоримся, что я даю информацию по детям, у которых только нарушения речи, нет задержки психического развития (ЗПР), умственной отсталости.
Для постановки звука [р] в самом сложном варианте — полгода, а в основном гораздо быстрее.
Если у ребёнка дизартрия (нарушение произношения и просодики из-за нарушения иннервации речевого аппарата, возникающее в результате поражения нервной системы), нарушено много звуков, то нужно учитывать, что большее время уйдёт на автоматизацию. Тут при самом хорошем подходе — два года.
Про дисграфию так. Если у ребёнка до школы не было речевых проблем либо диагностировано фонетико-фонематическое нарушение, то год, при смешанной форме — два. Если было общее недоразвитие речи и появились нарушения не только письма, но и письменной речи (дизорфография), то такой ребёнок занимается три-четыре года, то есть всю начальную школу.
Стоит уточнить, что в подгруппах работа может проходить дольше, чем на индивидуальных занятиях. Я говорю родителям: если у ребёнка «4» и «5» по математике (в расчёт идут объективные оценки), то по коррекции дизорфографии я буду заниматься год, если вы будете выполнять домашние задания; два года, если мы занимаемся с ребёнком вдвоём, без помощи родителей.
— Каких вопросов нужно ожидать от логопеда, и если он не задал их при знакомстве с ребёнком, стоит насторожиться?
— Смотря с какой проблемой пришёл ребёнок. Если это тяжёлое нарушение речи, то, конечно, нужно время, чтобы оценить работоспособность ребёнка и уровень помощи семьи при выполнении домашних заданий. Через несколько занятий это уже будет понятно.
Конечно, дети, как и взрослые, — живые люди со своими желаниями и настроением, это нужно учитывать при первом знакомстве. Может так быть, что сначала какую-то проблему логопед не обнаружил, но в процессе первых занятий всё встанет на свои места.
Иногда на консультации кажется, что проблема чуть легче или, наоборот, чуть тяжелее, но через несколько занятий всё будет понятно окончательно. Нужно немного сработаться и привыкнуть к друг другу.
Некоторые особенности развития можно оценить только процессуально. Например, ребёнок усваивает материал несколько дольше, чем изначально спланировал логопед. В течение совместного труда становится понятно, кого из команды специалистов нужно подключить к работе, чтобы максимально эффективно решить задачу.
— Стоит ли родителям побывать на занятии?
— Решать по ситуации. У меня разный опыт. Когда я была школьным логопедом, то буквально уговаривала родителей посетить наши фронтальные занятия, но максимум, на что они соглашались, — открытое занятие и родительское собрание раз в год.
В индивидуальной работе с точностью наоборот: многие родители почти всегда присутствовали на занятиях с тем, чтобы дома максимально делать, как я.
Сейчас у нас в центре очень сложные дети, которые сильно отвлекаются на присутствие родителей, поэтому, несмотря на то, что запрета нет, они ждут в коридоре. Но при желании можно услышать всё, что происходит за дверью, или записать занятие на камеру/диктофон.
«А нам он помог»
— Когда должны появиться результаты, как понять, есть они или нет? Как понять, что их нет, и что дело — в непрофессионализме?
— Результаты есть всегда, можно сказать, почти с первого занятия. Вот, например, ребёнок не мог делать артикуляционное упражнение при постановке звука — стало получаться, не было указательного жеста — теперь есть, не владел проверкой и нахождением места безударного гласного даже в простых словах — научился.
Нужно ставить промежуточные цели, но идти к генеральной. У каждого занятия есть цель, которую ставит себе логопед, и которой он может, соответственно, поделиться с родителем. Если она выполнена, то всё идёт правильно.
— Если логопед предлагает что-нибудь дополнительно, как понять — это действительно нужно или нет?
— Логопед должен аргументировать. Если, например, в процессе занятий становится понятно, что материал усваивается медленнее, чем обычно это происходит у детей с похожей проблемой, или обнаруживаются другие дефициты, которые напрямую связаны с речью, но логопед с этим непосредственно не занимается, то специалист предлагает обратиться за помощью к коллегам — психологу, массажисту, нейропсихологу.
Я за разделение труда. Нельзя проводить логопедическое занятие и одновременно не развивать память или внимание, но и нельзя только этим заниматься, для этого есть другой специалист. Не нужно исправлять дисграфию на физкультуре — для коррекции нужны занятия в тетради, но если у ребёнка диспраксия (касается выполнения некоторых ежедневных действий, требующих сложной интеграции на уровне мозга между схемами движения и основными функциями), то ему будут показаны занятия, на которых непосредственно этим занимаются, — сенсорная интеграция, кинезиология, нейропсихология, физическая культура.
Вот сегодня пришла на консультацию девочка, которая долго молчала, но сейчас уже говорит, и у мамы как раз вопрос, справится ли на этом этапе один логопед. Только я хотела сказать «нет», как выясняется, что сад частный и там полный арсенал специалистов, которые комплексно занимаются с детьми: массажист, музыкальный педагог, психолог, тренер в бассейне и спортзале. Ответ в результате был другой — «справится», если он качественно подходит к проведению занятий.
— При выборе специалиста всегда ли полезны рекомендации знакомых, что вот, например, кому-то он очень помог?
— Мне кажется, что это важно. Особенно, если люди близкие, мнению которых уже доверяли в других ситуациях, если у детей похожие диагнозы. Когда люди надёжные, то это не просто «сарафанное радио», а удачный опыт людей. Тут же речь не идёт про рекламу и не обсуждается человеческий фактор, а только профессионализм. Вот ребёнок долго молчит — и ему помогли заговорить, у него было сложное поведение — и семье помогли с ним справиться, на письме было много ошибок — и ребёнок перестал их делать, не выговаривал звуки — и за год полностью исправил недостатки звукопроизношения. Ряд можно продолжить. Мне кажется, что самое важное именно то, что это конкретный опыт ребёнка и семьи, а не виртуальные рекомендации абстрактных людей. Вы видите результат и можете его оценить, особенно если до этого была действительно проблема. Мы же даже в более простых вопросах, как, например, стрижка, идём не к первому встречному мастеру, а к тому, чьи результаты нам нравятся.
Но в любом случае нужно понимать, что это будет лично наш опыт и ответственность, именно так нужно относиться к этому.
Закончил институт — специалист на века
— Родители нередко жалуются, что сегодня очень сложно самостоятельно выбрать хорошего логопеда. Почему сложно?
— Раньше, до девяностых годов, в нашей стране было всего несколько дефектологических факультетов, при поступлении на которые проходил очень серьёзный отбор студентов, был стабильно высокий конкурс.
Но сегодня настало такое время, когда количество заболеваний, связанных с нарушениями речи, поведения, интеллекта увеличилось в разы, и рухнуло классическое образование логопедов. Вуз берёт всех, кто пришёл, а студент руководствуется тем, что «высшей математики при обучении нет, как-нибудь два вопроса выучу». Дело уже не только в номинальной конкуренции, а именно в качественном отборе.
Кстати, и любовь к детям, и мотивация к профессии, и желание помогать ранее тоже учитывали во время собеседования по профотбору. Но и кроме большой составляющей, которая заключается в душевности и умению найти подход, важно знание и умение помочь ребёнку или взрослому.
— Существует система контроля над работой логопедов?
— Системы контроля практически нет, во многих городах распущены даже методические объединения. Я была в одном учреждении — там три года подряд увольняли по логопеду: год проработал, детям не помог, все нарушения и проблемы как были, так через год и остались, — уволили, взяли нового — и так три года. То есть на протяжении этого времени дети в данном учреждении не получали помощь.
Логопеды отказываются работать с детьми, если проблема чуть сложнее, они ссылаются на отсутствие опыта, несмотря на то, что в дипломе написано — это его профессиональная компетенция. Многие пробуют, но если не получилось, оставляют ребёнка совсем без помощи.
— Как можно изменить ситуацию?
— Специалистов спасёт только обучение, повышение своей квалификации. Мне пишут многие коллеги, готовые учиться.
У меня есть хорошая коллега, известный человек, которая, используя своё базовое образование, по сути освоила новую профессию, прошла массу серьёзных обучений, курсов, благо сейчас можно обучаться новому, даже не выезжая из страны, — авторы оригинальных методик приезжают в Россию.
У нас нет опыта повышать квалификацию путём разовых консультаций у более опытного коллеги — супервизии. Я могу ошибаться, но причины две: это стоит денег и как-то не принято, зазорно, что ли, особенно если уже есть какой-то опыт. Конечно, повезло тем, у кого были и есть учителя, с которыми добрые отношения как с наставниками, к которым можно обратиться за помощью, и тем, кто работает в команде, имеет возможность коллегиальных профессиональных разборов.
У нас практически нет профессиональных ассоциаций, а если и есть таковые, то они номинальные, работы не ведут. Также нет и ступеней роста специалиста. Окончил институт — и всё, ты специалист на века. Нет промежуточных тестирований, если человек меняет специализацию. Нет периода, когда молодой специалист работает под руководством более опытного коллеги, а сразу идёт и, что называется, «пробует на детях». Наставничество — это, скорее, исключение.
Для контролирующих организаций нужна система оценок, градаций, независимые аттестации. И опять речь не про то, что куплен сертификат, что просто написан реферат — очень хочется качества.