От автора

Больше тысячи лет существует на карте мира страна с названием Русь. В своё время учёные-историки задумались — откуда взялось это название? И стали внимательно читать старинные рукописи, производить археологические раскопки, изучать названия рек, озёр, морей, гор и других местностей — топонимы, в которых могли сохраниться напоминания о седой старине. И обнаружили совершенно удивительные вещи.

Всем известно, что Русское государство создавали славянские племена. Но оказалось, что само слово «Русь» — не славянское. И те древние русы, знаменитые братья Рюрик, Синеус и Трувор, которые в IX веке встали во главе славянских племен, — они не были славянами.

Более того, выяснилось, что на карте древней Европы имя «Русь» встречается в самых разных местах. Например, четыре разные Руси были в Прибалтике. В Восточной Европе имя «Русь» можно найти не только на берегах Днепра, но и в Карпатских горах, в устье Дуная, на побережье Азовского и Каспийского морей, в Крыму. В Западной Европе — на территории современной Австрии, а также в Тюрингии и Саксонии. Кроме того, какая-то «Русь» («Руззика») входила в состав королевства вандалов в Северной Африке. И даже в Сирии, во время первого крестового похода в XII веке, возник город Руссия (Росса), основанный какими-то «русскими» рыцарями.

Ещё больше всё запуталось, когда стало известно, что народ, который мы знали под именем «русь», в разное время и в разных документах назывался тоже по-разному — русь, русы, росы, рутены, руйи, руйяны, раны, рены [1]. А самое древнее его имя, известное нам, — руги, или роги.

Вот и начались научные споры — а кем же тогда были эти древние руги-русы? И споры эти продолжаются до сих пор. Впрочем, совсем недавно кое-что стало проясняться, и появилась теория, которая смогла объяснить хотя бы большую часть всех известных нам фактов по истории народа ругов-русов. Именно эта теория, автором которой стал доктор исторических наук, профессор А. Г. Кузьмин, и легла в основу этой повести.

Здесь представлены рассказы о самых древних страницах истории ругов-русов, о тех временах, когда нынешней России ещё не было — события разворачиваются в первые века после Рождества Христова. Конечно, всё это — одна из версий, один из возможных вариантов развития событий. Более того, это не научное исследование, а художественно-историческое повествование. Но почти наверняка можно сказать — сведения, которые читатели найдут здесь, понуждают совсем по-новому взглянуть на прошлое того древнего народа, именем которого вот уже больше чем тысячу лет зовётся наша страна.

Часть I. Руги с острова Рюген

Место действия — остров Рюген и побережье Балтийского моря между реками Одер и Эльба (современная северная Германия). Время действия — II–III вв.

 

«Далее у самого Океана живут ругии... 

Отличительная особенность всех этих племён —

круглые щиты, короткие мечи и покорность королям...»

Из сочинения римского историка Публия Корнелия Тацита

«Германия» (сочинение написано в 98 году).

 

В начале I тысячелетия новой эры Европу населяло множество различных племён. Какие-то из них принадлежали или к кельтам [2], или к германцам [3]. Но были и такие племена, чью принадлежность к какому-либо этническому корню нынче определить крайне затруднительно. Дело в том, что в бурную эпоху Великого переселения народов (IV–VI вв.) все племена и народы перемешались между собой, многие исчезли безвозвратно, другие возродились под совершенно иными именами. И современным историкам остались лишь какие-то скудные, обрывочные сведения.

Поэтому откуда и когда появился в Европе народ ругов, доподлинно неизвестно. Но, тем не менее, некоторые археологические данные, сведения топонимики, а также древние легенды позволяют всё же сделать некоторые предположения.

Когда-то, очень давно, в XII веке до н. э. состоялась Троянская война, перипетии которой известны нам по поэмам Гомера — «Илиада» и «Одиссея». В этой войне на стороне троянцев принимал участие народ венетов. В те времена венеты жили в Малой Азии, в Пафлагонии — на побережье нынешнего Чёрного моря.

Троянцы потерпели поражение, и венетам пришлось переселяться из своих родных мест в Европу. Одна часть венетов поселилась на берегах реки Дунай и на побережье Адриатического моря. Память о них сохранилась в названии города — Венеция. Другая часть венетов оказалась в Италии и, соединившись с местным племенем латинов, приняла участие в создании Римского государства.

Позднее венеты расселились по всему востоку Европы, а на севере дошли до берегов Балтийского моря. Нынешний Рижский залив долгое время так и назывался — Венедским морем. Интересно, что в VI веке нашей эры венеты смешались со славянами и иностранцы нередко называли славян венетами.

Руги пришли на побережье Балтийского моря, видимо, с венетами. А может быть, руги — это название одного из венетских племен. Во всяком случае, известно, что прибалтийские руги разговаривали, скорее всего, именно на венетском языке. Сказать что-либо точнее трудно — ни венетский язык, ни собственно ругский язык, если он и был, не сохранились.

Но в первом веке нашей эры римский историк Публий Корнелий Тацит впервые выделил ругов в чреде иных племён Северной Европы. Западными соседями ругов на Ютландском полуострове (современные Дания и Германия) был народ вагров, тоже связанный с ругами и венетами узами родства. А восточнее, по берегам Балтийского моря жили и сами венеты. Может быть, так и жили бы эти народы, если бы в начале III веке нашей эры не случилось беды...

Вороной жеребец горячился под своим седоком — сердито фыркал, резко вздымал голову, недовольно потряхивал гривой и иногда бил копытом по земле. Как будто спрашивал хозяина — ну когда опять помчимся мы с тобой наперегонки с ветром или бросимся в жаркую битву? Однако седок сдерживал коня и понуждал его идти неспешным шагом. Зачем торопиться без надобности, ведь на этой узкой лесной дороге, по которой они двигались, при быстрой скачке недолго и шею свернуть.

Хозяин коня был белокож, а его голубые глаза внимательно осматривали лежащие справа и слева лесные чащобы. Белокурые и немного рыжеватые волосы были коротко подстрижены. Подбородок гладко выбрит, зато длинные рыжеватые усы обрамляли губы. Несмотря на то, что он сидел на коне, было заметно — всадник высокого роста, статен и широкоплеч.

Он был одет в широкие шаровары, собранные у колен в сборку тонкими кожаными ремешками. На ногах — короткие кожаные сапоги. На плечах его не было ни куртки, ни другого кафтана. Но был он обёрнут в большой кусок материи — кису. Киса закрывала левую руку так, что виднелась лишь кисть руки с массивными золотыми браслетами на запястье. Правая рука оставалась полностью обнажённой. И эта рука от края ногтей до шеи была испещрена татуировками красного цвета, главное место среди которых занимало изображение большого раскидистого дуба.

С левого бока у всадника висел плоский короткий меч. С правого, за широким кожаным поясом — боевой топор на длинной ручке. Спереди из-за пояса торчала рукоятка большого ножа, а спину прикрывал круглый щит. Лук и стрелы в кожаном колчане были приторочены к конской сбруе. Рядом прикреплена меховая накидка — на случай непогоды, частой в эти последние дни августа.

Вслед первому всаднику по два, по три человека в ряд столь же неспешно двигались триста воинов, одетых и вооружённых примерно так же, как и их предводитель. Правда, у большинства воинов, кроме усов, топорщились и коротко подстриженные бороды. Ведь брить лицо наголо могли только представители королевского рода.

Этот большой воинский отряд — дружина ругов, а во главе её ехал сам король ругов Олимар [4]. Уже несколько недель объезжали они подвластные ругам племена, расположенные по побережью Балтийского моря на западе от острова Рюген — собирали дань. Поэтому сразу же за отрядом воинов, дребезжа на ухабах и поскрипывая на поворотах, ехало много возов с разными товарами, собранными ругами в качестве дани.

Земли на побережье Балтийского моря были богатейшие. В лесах водилось множество оленей и ланей, диких лошадей, медведей, кабанов и разной другой дичи. Племена, подчинённые Олимару, в избытке производили коровье масло, овечье молоко, баранье и козье сало, добывали мёд, выращивали хлеб и всякого рода овощи и фрукты. Изобилие рыбы в море, реках и озёрах настолько велико, что, кажется, ею можно накормить весь свет. К примеру, в обозе ехал целый воз свежих сельдей. Сельди были проложены свежей травой и издавали такой привлекательный запах, что разжигали аппетит у воинов и в их воображении невольно возникали мысли о скором и желанном привале. Но все они знали — остановка будет лишь тогда, когда её прикажет сделать король Олимар.

Сами руги жили на острове Рюген. Это был мужественный и воинственный народ. Руги не вспахивали землю, не разводили скот. Всё это за них делали рабы, захваченные в войнах. Лишь изготовление оружия не доверяли они никому — умельцы-кузнецы из ругов славились своими мечами. Лучшие мечи делали только родственные когда-то ругам их западные соседи — народ вагров, которые жили в Ютландии. Мечи эти были широкие, косые, с изогнутыми краями. Но ругам свои мечи вагры не продавали. Вот и сейчас Олимару не удалось уговорить вагров продать мечи ругам. И хоть король был недоволен этой неудачей, но всё же улыбался. Ведь значит это, что вагры боятся ругов, опасаются, что изготовленное ими грозное оружие повернётся против них самих.

И не зря опасались, ибо главным своим делом руги почитали войну. Поэтому большую часть времени проводили они в воинских занятиях или в походах. Когда Олимар родился, его отец подарил новорождённому младенцу меч, положил его рядом с ребёнком и сказал:

— Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретёшь ты этим мечом!

Так же поступал и сам Олимар, и все руги, когда рождались у них сыновья.

Три поколения назад переправились руги на больших лодках со своего острова на континент и подчинили себе многие племена и народы. Да и как было тем не подчиниться! В битвах руги проявляли чрезвычайную храбрость и решительность. Если народы, на которые они нападали, оказывали сопротивление, то руги воевали с ними до тех пор, пока не уничтожали полностью. Если же ругам подчинялись, то в рабов они превращали только тех, кого захватывали на поле боя. Остальных обязывали платить дань. Взамен же обещали своим данникам защиту от их не менее воинственных южных соседей — германцев.

Руги твёрдо исполняли свои обещания. И немало племён посчитало выгодным для себя прийти под власть ругов, чем воевать друг с другом или же ждать нападения иных, ещё более жестоких народов. Поэтому власть нынешнего короля ругов Олимара простиралась на запад до владений вагров-варинов, а на восток — до земель большого, но не воинственного народа венетов.

Сбор дани уже подходил к концу, и дружина ругов направлялась нынче домой. Неожиданно впереди послышался глухой дробный стук копыт по утоптанной лесной дороге. Воины схватились за мечи. Несколько из них догнали короля и приготовились защищать его в случае опасности.

Однако тревога оказалась ложной. Это был гонец, посланный к королю с острова Рюген. Остановив взмыленную лошадь возле короля, гонец, не сходя с лошади, поклонился и проговорил запыхавшимся голосом:

— Великий король Олимар! Старейшины нашего народа передают тебе важную весть — во владения венетов с севера вторгся враг! Зовут они себя народом готов и нет им числа! Скоро и в наши восточные земли ворвутся безжалостные готы! [5]

Олимар, выслушав гонца, помолчал, покрутил пальцами свой рыжий ус, обернулся к воинам и сказал:

— Воины мои! Мы славно провели этот поход, собрали богатую дань, и никто из нас не погиб! Теперь же важные дела призывают меня срочно вернуться домой. Поэтому я с малой дружиной поскачу вперёд, оставшиеся же будут сопровождать обоз и доставят его на наш остров в целости. Будьте осторожны — новый враг покушается на наши земли!

Произнеся эти слова, Олимар махнул правой рукой и вместе с тридцатью воинами поскакал к морю, туда, где стояли ладьи ругов.

Через день Олимар и его малая дружина уже были на острове. Сам остров Рюген покрыт лесами и болотами. Сырость почвы в некоторых местах достигала такой степени, что стоило человеку ступить ногой на землю, как она начинала колебаться из-за обилия влаги. Но руги привыкли к своей земле и мало внимания обращали на эти неудобства. Тем более что удачу и богатства искали они в чужих краях.

Прежде чем отправиться в свой город, Олимар направился на западное побережье острова. Там, в гордом одиночестве среди бескрайнего поля стоял огромный дуб. Высота его достигала небес — двенадцать человек, встав друг другу на плечи, не смогли бы дотянуться до верхушки. Ствол его был столь широк, что обхватить его было под силу шестерым взрослым мужчинам, взявшимся за руки. А под раскидистой кроной могли бы уместиться тридцать человек верхом на лошадях.

И было это непростое дерево. Король и его дружина почитали дуб как бога Перуна [6] — хозяина грома и молнии, а главное, покровителя воинской удачи. Недаром же правую руку короля ругов украшало изображение дуба. Олимар верил, что в бою сам Перун движет его правой рукой, сжимающей меч, и помогает поражать врагов смертельными ударами.

Олимар и его воины спешились и окружили своё божество. Один из воинов снял с плеча кожаный мешок и достал из него живого петуха. Воин подошёл к жертвенному камню и положил на него петуха, придерживая птицу обеими руками за голову и лапы. Остальные воины встали на колени вокруг дуба. Каждый держал в руках по стреле.

Король Олимар вынул из-за пояса нож, поднёс его к шее петуха.

— Перун, бог королей ругов и его храбрых воинов! — воскликнул Олимар. — Благодарю тебя за твою помощь, за то, что даришь ты ругам великие победы! Прими мою жертву и не оставь меня в сражениях! Пусть кровь жертвы напоит тебя, и ты не будешь пить кровь моих воинов в новых битвах!

Олимар взмахнул ножом. Кровь петуха окропила жертвенный камень и брызнула на ствол дуба. Она окрасила в красный цвет четыре кабаньих челюсти, которые были врезаны в дерево в виде квадрата. Эти челюсти изображали собой рот кровожадного бога.

А воины в тот же миг воткнули вокруг жертвенного камня стрелы и возгласили:

— Хвала Перуну!

Олимар встал и с поклоном отошёл от дуба. Вернувшись к коню, он одним махом запрыгнул на вороного жеребца. Конь вздрогнул и, повинуясь воле всадника, сходу бросился в галоп. Один из воинов, нагнав Олимара, обратился к нему:

— Король, жрецы наших верховных богов недовольны, когда узнают, что первую жертву ты принёс Перуну. Дружина беспокоится. Ты же знаешь как высоко мы, руги, почитаем жрецов.

Олимар поморщился и со злостью ударил жеребца пятками. Тот рванулся вперёд с ещё большей прытью. Воин вновь догнал короля и скакал рядом, ожидая ответа. Олимар наконец промолвил:

— Перун мой главный бог! Он в бою движет моим мечом! А других богов я задобрю богатыми дарами и жрецы успокоятся. Дружине же напомни, что здесь всё решает король.

Ещё три дня пути, и показался главный город ругов — Аркона, расположившийся у северных берегов острова. Город был обнесён земляным валом. Улицы пролегали между большими деревянными домами. Народ ругов состоял из нескольких родов, а роды — из больших кровнородственных семей. В каждом таком доме и размещалась одна такая семья, включающая порой в себя одновременно четыре-пять поколений.

Старейшины уже поджидали короля. На коротком совещании было решено срочно собрать всё войско и двинуться навстречу готам. Руги должны были показать новому врагу, кто хозяин этой земли.

А тем временем полчища готов прибывали и прибывали на континент. Шли они со Скандинавского полуострова, и, казалось, не будет им конца. Венеты, народ совсем не воинственный, не смогли остановить готского нашествия. Вот и оказались готы в землях ругов.

Король Олимар собрал великое множество воинов по всему своему королевству и выехал навстречу войску готов. Вот съехались они, и началась великая сеча.

Закричал Олимар:

— Хвала Перуну!

И во главе дружины ворвался в передовые порядки готов, начал рубить мечом направо и налево. Валит он замертво и людей и коней одного за другим. Его вороной конь хрипит от ярости, бьёт копытами тех, кто оказался на земле, кусает коней под вражескими всадниками. Радостна ему жаркая битва!

А следом за королём и другие воины ругов испытали свои мечи о твёрдые готские щиты и доспехи. И кажется, сейчас побегут готы, не выдержат такого жестокого натиска! Но нет, выдержали, выстояли готы и уже сами стали на ругов наседать.

Бьются руги, не щадя себя, но даже в пылу боя видит Олимар — окружают готы его войско, и становится ругов всё меньше и меньше. И понимает Олимар — трудно ругам с готами справиться. Все готы вооружены длинными тяжёлыми мечами. Страшен удар такого меча — умелый воин противника надвое разрубает! Короткие же и лёгкие мечи ругов не могут устоять против готского оружия. А главное — много готов, во много раз больше, нежели ругов.

Олимар отдал приказ — выйти из боя и перестроить боевые порядки. И сам начал пробиваться к основным силам. Но вдруг прямо перед ним выросла фигура огромного готского воина на белом взмыленном коне. Первый удар Олимар отразил щитом — щит разлетелся в щепки! Второй удар отбил мечом — меч разломился надвое! От третьего удара спас Олимара его конь — встал на дыбы и прикрыл своего хозяина вороной грудью!

Олимар упал на землю, а над ним встал гот-богатырь с занесённым мечом. И видно, что гот хочет взять короля ругов в плен. Не бывать такому позору! Руги никогда живыми в плен не сдавались! И воскликнул Олимар, перекрывая шум битвы:

— Если я встречу свою смерть свободным, то и после смерти свободным останусь! А если погибну рабом — и на том свете рабом буду!

Вынул Олимар из-за пояса кинжал, улыбнулся врагу и вонзил себе в сердце железное лезвие. Так и умер с улыбкой на губах.

Руги, увидев, что их король погиб, подхватили его тело и покинули поле боя. Пятьсот ругов осталось лежать на нём. Но и готы потеряли больше трёхсот человек. Поэтому они не стали преследовать ругов, опасаясь напороться на засаду в лесных чащобах.

Тело Олимара и других погибших воинов привезли на остров Рюген. Короля похоронили со всеми почестями. Вырыли ему могилу в виде большого дома и положили в неё в торжественном облачении. Рядом положили его одежду, оружие, золотые браслеты, которые он носил. Затем опустили туда же множество съестных припасов, сосуды с напитками. На верёвках спустили в могилу и тело погибшего коня короля ругов. И, наконец, — любимую жену Олимара, живую. Ведь ни в чём не должен король ругов отказывать себе после смерти.

...Вторжение готов, произошедшее в начале III века, разметало ругов по всей Европе. Кто-то из них остался на острове Рюген и на ближайшем к острову побережье Балтийского моря. Другие, преследуемые полчищами готов, ушли в степи Причерноморья и в Крым [7]. Причём некоторые из этих ругов остановились по дороге в Карпатских горах [8]. Третьи двинулись вдоль берегов Балтийского моря на Запад — на территорию нынешней Нормандии. Четвёртые — на восток, в Прибалтику. А ещё одна большая группа ругов ушла на юг, к Римской империи. Там они получили разрешение поселиться возле границ государства римлян — по реке Дунаю, в римской провинции Норик (на территории нынешней Австрии). В 307–314 гг. руги числились в качестве федератов римлян. Иначе говоря, руги давали обязательство охранять римские границы и не нападать на империю. А римляне обещали помогать ругам продовольствием и оружием. Так римляне поступали со многими народами, переселившимися к имперским пределам...

Часть II. Ругиланд

Место действия — земли между реками Дунай, Инн и Драва (современная Австрия). Время действия — V век.

 

«Король ругов, именем Флаккитей, как раз к началу своего правления

находился в затруднительном положении, так как готы в Нижней Паннонии

были его злейшими врагами и пугали его численным превосходством».

Из сочинения Евгиппия «Житие Святого Северина»

(сочинение написано в начале VI века).

 

Великое переселение народов. Так в истории стали называть эпоху IV–VI вв., когда все народы Европы пришли в движение и начали бороться за лучшие места проживания. На западе Европы кельты и германцы теснят друг друга. С востока в Европу врываются племена сарматов и аланов [9]. Готы, захватившие сначала север, стремятся в южные широты. А в конце IV века в Европе объявляется свирепый и жестокий народ гуннов [10].

Каждый из варварских народов, который получал какое-то преимущество над другими, стремился создать своё государство. Так, готы, дойдя до степей Причерноморья, объединили здесь под своей властью многие племена. Но готское государство было сметено нашествием гуннов. После этого готы разделились на две ветви. Вестготы переселились на запад Европы, в Испанию. Остготы жили возле Дуная.

Сами гунны в середине V века создали огромное государство — от берегов Чёрного моря до Рейна — во главе со знаменитым Атиллой. Однако держава Атиллы просуществовала тоже недолго. В 451 году гунны потерпели поражение в битве с другими варварскими племенами, а в 453 году Атилла неожиданно умер, и его государство исчезло.

Руги, как и другие народы Европы, не остались в стороне от всех этих исторических событий. Причерноморские руги-русы вошли в состав державы гуннов. Пока держава гуннов существовала, в неё входили и руги, которые жили возле Дуная. А в V веке на территории между реками Дунай, Инн и Драва в бывшей римской провинции Норик (современная Австрия) придунайские руги создали своё государство — Ругиланд.

И главными врагами ругов оставались их восточные соседи — остготы...

Звенят мечи, ржут кони, кричат воины. Идёт кровавая битва. Бьются руги с остготами. Авентрод, ругский богатырь, в бой пока не вступает. Следит он за сражением издалека, из небольшого лесочка, где затаился в засаде вместе со своим отрядом. Прядь светлых, рыжеватых волос растрепалась по его лбу — Авентрод никогда не надевает шлема. Его кожаный доспех поблёскивает на солнце железными бляхами, которыми обшит. В руках Авентрод сжимает огромную, тяжёлую железную палицу на деревянной ручке, сделанной из векового дуба.

К нему подъехали два воина. Один из них, Видольф, племянник Авентрода [11], ещё очень молод, всего пятнадцать вёсен встретил он в своей жизни. Его другу, Одоакру, шестнадцать лет. Ещё ребёнком покинул Одоакр [12] свою родину, остров Рюген, в поисках воинских подвигов. И вот теперь оба оказались в отряде Авентрода.

И Видольф, и Одоакр изнывали от нетерпения. Хочется им испытать новые мечи в своём первом сражении!

— Дядя, ну когда мы начнём? — спрашивает Видольф Авентрода, а сам горячит коня, дёргает поводья.

— Не торопись, Видольф, всему своё время! — отвечает Авентрод. — Наше дело дождаться того момента, когда остготы решат — они победили. Вот тут король Флаккитей подаст нам сигнал, и мы ударим остготам в спину!

И тут же раздался резкий, призывный звук боевой трубы — это Флаккитей [13] призывал Авентрода и его отряд.

— А вот и наше время! — закричал Авентрод и с боевым кличем кинулся в самую гущу клубящихся на поле воинов.

— И-и-эх! — тяжело, с хрипом и стоном, опустил Авентрод свою палицу на голову первого врага. А потом пошёл крушить направо и налево, не останавливаясь.

Видольф еле-еле поспевал за своим дядей, прикрывая его спину. Но упоение боя захватило юношу, запах крови опьянил, одурманил его. Он потерял счёт времени, не видел вокруг себя ничего, кроме странных теней. И казалось Видольфу, что остался он один на всём белом свете и только его меч летает вокруг, поражая смертельными ударами всё живое...

Неожиданно кто-то обхватил его медвежьей хваткой со спины, а кто-то другой стал сжимать его руки спереди.

— Видольф! Видольф! — расслышал юноша своё имя сквозь пелену тумана, окутавшего его сознание. Юный воин встряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, и огляделся. Авентрод и Одоакр крепко сжимали Видольфа, стараясь удержать его в кольце своих рук.

— Видольф, остановись! Бой закончился!

Наконец сознание вернулось к юноше, и он перестал вырываться. Его обмякшие плечи ещё продолжали вздрагивать, но в руках уже не было яростной мощи, страшной для любого, кто попадётся ему на пути.

Авентрод тоже ослабил хватку, а потом громко расхохотался:

— О-ха-ха, Видольф! Да ты великий безумец! Видел бы ты, как бежали остготы, когда ты размахивал своим обрубком!

Вслед Авентроду раздался дружный смех других воинов. Видольф взглянул на свой меч — он был сломан по самую рукоятку. А его мёртвый конь лежал в двадцати шагах. Шёпотом юноша спросил Одоакра:

— Что со мной было?

Одоакр, с восхищением глядя на друга, ответил:

— Твой меч сломался в самом начале боя, и тут же убили твоего коня. Я уже бросился тебе на выручку, но вдруг божественное безумие охватило тебя. Ты начал бить остготов голыми руками! Твой дядя, Авентрод, говорит, что такие богатыри-безумцы рождаются раз в сто лет!

Подошедший Авентрод прервал их разговор:

— Ну что же, мальчики мои, вот и встретили вы свой первый бой! Ты, Видольф, станешь знатным богатырём. Правда, не знаю, кто сможет усмирить тебя после сражения, если меня не окажется под рукой!

Все воины одобрительно забряцали мечами о свои щиты, как бы подтверждая слова своего вожака.

— А ты, Одоакр, наоборот воюешь с холодной головой. Если и дальше так пойдёт, быть тебе великим военачальником — а там, глядишь, и императором Рима!

И Авентрод довольно рассмеялся своей шутке.

— Что ж, наш король Флаккитей будет доволен, когда узнает о двух молодых и отчаянных воинах! — воскликнул Авентрод. Потом, подхватив палицу, он вскочил на коня и вместе со своим отрядом бросился догонять основное войско ругов.

Эта битва была лишь одной из многих, которые вели между собой руги и остготы. Сегодня ругам удалось одержать победу, но все они знали — впереди ещё много сражений, ибо ни руги, ни остготы не имели решительного преимущества друг над другом.

И вообще на границах Ругиланда постоянно царили смятение и неопределённость. Остготы беспокоили с юго-востока. С севера, из-за Дуная, готовы были вторгнуться племена алеманнов, тюрингов и герулов [14].

В Ругиланд сбежались остатки римского населения, которое проживало поблизости от этих мест уже несколько веков. Римляне надеялись, что руги защитят их от нашествия германских племён. Но королю Флаккитею не хватало сил — еле-еле успевал он отправлять войска то на одну, то на другую границу.

На помощь королю ругов явился монах-отшельник Северин [15]. Латинянин по происхождению, он пытался объединить римлян и ругов, чтобы противостоять давлению других завоевателей. В одной сутане, подпоясанной простой верёвкой, босиком, Северин ходил от одного укреплённого городка к другому и духовно ободрял жителей Ругиланда. Он предостерегал жителей от безрассудства, добрым и решительным словом укреплял их дух, внушал веру в победу.

А однажды Северин спас жизнь королю Флаккитею. Дело было так. Некая разбойничья шайка захватила несколько ругов и увела их за Дунай в чужие земли. Флаккитей уже собрался в поход, чтобы освободить соплеменников, но тут к нему пришёл Северин и сказал:

— Если ты будешь их преследовать, то выбьешься из сил. Остерегайся переправляться через реку, дабы, ничего не подозревая, не попасть в засаду, которую тебе заготовили в трёх местах. Скоро прибудет вестник, который уведомит тебя обо всём этом подробнее.

И в самом деле, вскоре пришли двое пленных ругов, бежавших из-за Дуная, и подтвердили пророчество Северина. С тех пор Северин стал пользоваться среди ругов огромным авторитетом.

Но беда состояла в том, что и среди ругов не было единства, и вот почему. Руги жили большими родами, и когда король созывал общее войско, то каждый род отправлял в него свой отряд. Воевали руги все вместе, но при разделе добычи, завоёванной в походах, между отрядами нередко случались ссоры. Ведь каждый род считал, что это именно он обеспечил победу. Потому и требовал себе большую часть воинских трофеев.

Король Флаккитей пытался примирить роды ругов, приказывая делить всё поровну. Да только многие оказывались недовольны и считали себя обиженными. Королю ничего не оставалось делать, как вспоминать старый обычай ругов — решать споры оружием. Каждый из родов выделял по воину, которые в поединках и выясняли, кто сильнее.

Видольфу частенько приходилось защищать честь своего рода. Да и Одоакр, хоть и был чужеземцем, участвовал в таких поединках. И чаще всего они побеждали. Да только ничего хорошего это не приносило, ибо другие роды затаили злость и обиду.

Однажды войско ругов возвращалось из очередного похода. К этому времени Видольф и Одоакр возмужали и превратились во взрослых мужчин. Их могучие тела покрывали шрамы, полученные в многочисленных сражениях. Об их подвигах уже ходили легенды. Особенно славен был Видольф. Иногда, чтобы остановить его после боя, сами руги связывали его цепями, иначе он продолжал сражаться со всеми, кто попадался под руку, до тех пор, пока не обессиливал полностью. Уважали руги и смелого Одоакра, который стал первым помощником Авентрода.

Воины Авентрода захватили богатые трофеи. Больше всего повезло Одоакру — ему достался конь и оружие предводителя тех остготов, которых они разбили в этот раз. Очередная победа ободрила ругов, и все пребывали в приподнятом настроении.

Неожиданно их нагнал сын короля Флаккитея — молодой и заносчивый Фелетей [16] со своими воинами. Ни на кого не обращая внимания, Фелетей подъехал к Одоакру и бесцеремонно заявил:

— Эй, Одоакр! Меч и конь, которые даровала тебе удача, не по чину тебе, безродному выходцу с острова Рюген! Отдай-ка их мне!

Авентрод и Видольф возмущённо схватились за оружие, чтобы защитить Одоакра. Но тот остановил их жестом, а сам спокойно и с достоинством ответил:

— Фелетей, сын Флаккитея! Хоть я и не славен родом, но тот, кто оскорбляет меня, редко остаётся живым!

— Так ты угрожаешь сыну короля?! — запальчиво закричал Фелетей и ринулся на Одоакра, подняв над головой свой меч.

Но разве мог он справиться с Одоакром! В несколько приёмов Одоакр не только отбил нападение, но и сбросил Фелетея с коня. На защиту королевского сына бросились его воины. Отряд Авентрода тоже ощетинился мечами. И не миновать жестокой схватки, если бы мудрый Авентрод не встал между разозлёнными бойцами.

— Фелетей! — закричал он во всю мощь своей глотки. — Остановись! Иначе твоему отцу, королю Флаккитею, придётся воевать с моим родом, и я не думаю, что он победит!

Фелетей поднялся с земли, зло поглядел на богатыря.

— Ладно! Сегодня вас больше и мы не будем с вами биться. Но глядите, придёт и наш час! А ты, Одоакр, можешь заранее проститься с жизнью!

И Фелетей, вскочив на коня, вместе с воинами быстро исчез за поворотом.

Воины Авентрода глядели вслед отряду Фелетея, всё ещё сжимая мечи и палицы. И тут Одоакр обратился к ним с такими словами:

— Боевые мои сотоварищи! Все эти сражения с остготами больше не приносят нам ни новой славы, ни нового богатства. Да и не ценят в Ругиланде нашей доблести, а только зависть пробуждаем мы нашими победами.

Видольф сразу же поддержал друга:

— И мне всё надоело! Все знают, что сильнее меня нет богатыря среди ругов! Хочу поискать удачи в других землях!

Одоакр поглядел на Видольфа, улыбнулся и продолжил:

— А ведь я ходил советоваться к Северину. Чуть голову не разбил, когда пытался выпрямиться во весь рост в его маленькой келье-клетушке!

— И что же сказал тебе этот святой человек? — раздались голоса.

— О-о! — воскликнул Одоакр. — Северин предрёк мне великое будущее! Он сказал: «Иди в Италию, иди. Пусть сейчас бедна твоя одежда, но скоро ты будешь многих богато одаривать».

Руги восхищённо зацокали языками. А Авентрод, не раздумывая, предложил:

— А что? Раз Северин сказал Одоакру такие вещие слова, то и нам всем надо подаваться в Италию. Наймёмся там в римское войско, вот и завоюем себе и славу, и богатство!

Король Флаккитей не хотел отпускать Авентрода и его воинов, но ему ничего не оставалось делать — Фелетей грозился расправиться с ними. Поэтому король дал своё согласие и вскоре весь отряд Авентрода покинул Ругиланд и отправился в Италию.

А в Ругиланде жизнь продолжалась своим чередом. Усилиями короля Флаккитея и монаха Северина какое-то время ещё удавалось поддерживать в государстве порядок. Но через несколько лет, в 475 году, Флаккитей умер, и власть перешла к Фелетею. Дела сразу же осложнились. А всё потому, что и новый король Фелетей, и его жена королева Гизо [17] презрительно относились к римскому населению. Гизо уговорила мужа поставить подчинённых ему римлян на самые грязные и тяжёлые работы. И, как могла, унижала и преследовала римлян.

Монах Северин попытался заступиться за своих земляков и просил королеву о снисхождении. Но та в приступе запальчивой ярости ответила ему очень грубо:

— Спрячься в своей келье и молись себе там, нам же позволь делать с нашими слугами то, что нам угодно!

Через некоторое время в Ругиланд пришли римляне, которые жили за Дунаем и подверглись нападению алеманнов и тюрингов. Римляне стремились переселиться в более безопасные места — в Италию. Но король Фелетей выступил с войском, намереваясь тотчас же их задержать, увести и поселить в тех городах, которые платили ему дань.

Северин вновь вступился за римлян и опять услышал недовольный королевский ответ:

— Я не допущу, чтобы этот народ, за который ты ходатайствуешь, был разорен диким набегом алеманнов и тюрингов, тем более что я поблизости имею платящие дань города, где они могут разместиться.

Северин всё же смягчил сердце короля в этот раз, и тот разрешил римлянам покинуть пределы Ругиланда. Но Северин не питал иллюзий. Когда к нему пришли некие торговцы и попросили его добыть у Фелетея разрешение на торговлю, Северин ответил:

— Зачем помышлять о торговле там, куда ни один купец не явится?

И в самом деле, вся военная и хозяйственная организация Ругиланда быстро разваливалась. А ещё более утратились надежды, когда в Ругиланд пришло известие — Одоакр, давний враг короля Фелетея, захватил власть в Римской империи. Фелетею и его государству эта весть ничего хорошего не сулила...

Часть III. Руги на римском престоле

Место действия — город Равенна, Северная Италия. Время действия — V–VI вв.

 

«Одоакр захватил Рим...

Западная Римская империя, которой первым начал управлять

в 709 году от основания Рима Октавиан Август,

перестала существовать вместе с юным императором Ромулом».

Из «Хроники» Марцеллина (сочинение написано в начале VI века).

 

Ещё в первые века после Рождества Христова Римская империя казалась незыблемой глыбой, которая стоит на вершине всего мира. Но уже тогда римлянам не хватало собственной армии, чтобы оберегать все свои границы. Императоры Рима стали нанимать воинов из соседних варварских племён. И получилось так, что к концу IV века легионы, состоящие из варваров [18], оказались самой большой силой в империи, а их военачальники не жалея сил боролись между собой за императорский престол.

Богатейшая Римская империя, конечно же, привлекала все без исключения варварские племена, движение которых в IV веке охватило Европу. И у империи уже не было сил, чтобы противостоять этим бесконечным нашествиям. А в 395 году единая Римская империя распалась на две части, которые уже больше никогда не соединились. Столицей Восточной империи стал Константинополь. Там продолжали править потомки первых римских императоров, и под именем Византийской империи она просуществовала тысячу с лишком лет. А вот в Западной Римской империи начали править варвары, и судьба её оказалась более трагична.

В 403 году столицу Западной империи перенесли из Рима в Равенну. А вскоре «вечный город» подвергся страшным разрушениям — в 410 и в 455 гг. Рим был разграблен варварами и перестал существовать как «столица мира».

К середине V века границы Западной Римской империи сузились до пределов собственно Италии — остальные бывшие провинции в Европе захватили различные варварские народы. За двадцать лет в Равенне на императорском престоле одного за другим сменили несколько правителей. В 475 году к власти пришёл предводитель большого войска варваров, находившихся на имперской службе, по имени Орест. Императором он провозгласил своего сына — малолетнего Ромула Августула [19].

А в 476 году пришло время Одоакра — руга с острова Рюген...

Жители Равенны меньше всего боялись, что их город будет захвачен каким-нибудь варварским нашествием. Город был окружён мощными каменными стенами. За стенами — обширные и непроходимые болота. С востока доступ к городу закрывало море. Так что любой враг, подошедший к столице Западной Римской империи, был заранее обречён на поражение.

Но вот чего опасались жители города, так это бесконечных сумятиц, которые устраивали римские военачальники. Впрочем, и к этому привыкли. Как только на улицах Равенны начиналось хаотичная беготня легионеров [20], всем становилось ясно — в империи происходит очередной переворот. Горожане сразу же закрывали двери и окна и старались не показывать носа из дома, пока всё не успокаивалось.

Но вот обитателям императорского дворца от этих событий спрятаться было невозможно...

— Ищите в дальних покоях и на кухне! — Одоакр указал рукой, в которой держал короткий римский меч, в конец коридора. Десяток солдат-легионеров, позвякивая доспехами, быстро побежали вперёд. Другие уже целый час рыскали по бесконечным коридорам и комнатам дворца. Они разыскивали Ореста и его сына Ромула Августула, которые спрятались, лишь только узнали о мятеже в армии.

Этот мятеж поднял Одоакр. За несколько лет службы у римлян Одоакр проявил себя талантливым полководцем и значительно возвысился. Теперь ему подчинялось большое войско, состоящее из представителей разных варварских племен. Здесь были и руги.

Вот и сейчас рядом с Одоакром стояли Авентрод и Видольф. Только им доверял Одоакр полностью, потому и стали они самыми верными его телохранителями. Хоть и был Одоакр одет в металлический доспех и римский шлем, но он понимал — в случае беды твёрдая рука друзей защитит гораздо надёжнее, нежели железные доспехи.

В конце коридора послышались крики и шум борьбы. Видольф сразу же встал впереди Одоакра, прикрывая его своим телом. Авентрод обернулся и с поднятой палицей ожидал возможного нападения сзади. Наконец крики прекратились, зато в коридоре показались легионеры, которые под руки тащили обмякшее тело теперь уже бывшего временщика — Ореста. За ним вели и мальчика — императора Ромула.

Легионеры доволокли Ореста и бросили его под ноги Одоакра.

— Этот трус прятался за горшками на кухне! — сказал один из солдат и брезгливо пнул Ореста ногой.

Распластавшийся Орест поднял голову и жалобным голосом прошептал:

— Одоакр, только не убивай! Отпусти меня вместе с сыном и даю слово — никогда больше я не побеспокою твои владения!

Пальцами, на которых сверкали перстни с драгоценными камнями, он хватал Одоакра за ноги. Его дорогая, отделанная пурпуром тога сбилась в комок и обнажила ноги в кожаных сандалиях. По щекам текли слёзы...

Одоакр снял шлем, и презрительная улыбка искривила его губы.

— Когда-то ты был славным воином, Орест! Но богатство и роскошь превратили тебя в жалкую змею. А вот наградить своих солдат ты не захотел. Ты недостоин жизни! Поднимите его!

Солдаты подхватили Ореста и поставили на ноги.

— Прощай! — сказал Одоакр и одним коротким ударом меча лишил Ореста жизни.

Ромул Августул с ужасом наблюдал всю эту сцену. Страх сковал его руки и ноги, комок в горле не давал возможности издать ни звука. Так и стоял он в окружении вражески настроенных воинов над телом убитого отца. И ожидал столь же печального конца.

Но Одоакр по-своему расценил это молчание.

— Глядите-ка, а император даже слезинки не пустил! Завидное самообладание! — проговорил он, внимательно вглядываясь в глаза мальчика. Но ужас, поселившийся в них, успокоил Одоакра.

— Нет, он боится, очень боится. А раз так, то не страшен. Вот что, Ромул, я сохраню тебе жизнь, но из Равенны ты уедешь немедленно!

Одоакр взмахнул рукой, и Ромула Августула увели. В тот же день он был отвезён под Неаполь, где и содержался под стражей в одном из поместий до самой смерти.

Мятеж, который поднял Одоакр, произошёл не случайно. Германцы, руги и другие народы, составлявшие римскую армию, были недовольны своим положением. Когда к власти пришёл Орест, они надеялись, что новый правитель наделит их землями и доходами, подобно варварам, осевшим на Дунае, в Испании и Галлии. Но Орест отказался выполнить это требование, и участь его оказалась предрешена.

Едва захватив власть, Одоакр сразу же выполнил требование армии. Треть всех земель и доходов была передана во владение солдат-варваров.

А затем он совершил поступок, которого от него никто не ожидал. Ведь, казалось бы, наступил звёздный час Одоакра — он становился императором Римской империи. Но Одоакр удивил весь мир!

Вместо того чтобы возложить на себя знаки императорской власти — диадему и пурпурную мантию, — Одоакр отослал их в Константинополь. Никто не мог понять этого решения. Впрочем, Одоакр и не собирался ничего объяснять. Лишь Видольфу и Авентроду он как-то сказал:

— От титула императора одни заботы. Станешь императором, а потом каждый день только и будешь заниматься тем, чтобы охранять свой титул. Пусть остаётся один император — в Константинополе. А я буду королём в своей собственной державе!

И Одоакр оказался прав. Ведь он, отказавшись от императорского титула, стал всего лишь одним из многих варварских королей. Десять лет спокойно правил он в Северной Италии и никто не покушался на его права. А солдаты его армии из нищих наёмников превратились в господ, владеющих землями и рабами.

Вот так руг Одоакр и прекратил существование Западной Римской империи.

Но если варвары не спешили захватить Равенну, то император Константинополя Зенон [21] очень хотел вернуть себе западные земли. Своих сил ему не хватало, поэтому он всячески подстрекал соседей Одоакра напасть на его государство. И первый, кто согласился, — король Ругиланда Фелетей. Фелетей боялся своего давнего врага Одоакра и потому надеялся с помощью Константинополя разделаться с правителем Равенны.

Собрав войско, в 487 году Фелетей вторгся в Италию. Однако большой войны не получилось. В коротком сражении армия Одоакра разбила войско ругов, а Фелетей и его жена Гизо были захвачены в плен.

Когда короля и королеву Ругиланда привезли в Равенну, то Одоакр не захотел с ними встречаться. И он, и его друзья Авентрод и Видольф, и другие руги из армии Одоакра уже давно оторвались от своих родовых корней. Они получили земли в Италии и стали жить независимо от своего народа. Поэтому когда бестрепетной рукой Одоакр подписал смертный приговор Фелетею и Гизо, никто из ругов не возмутился. Фелетей и Гизо были казнены в Равенне.

А в следующем, 488 году, разноплеменная, но хорошо организованная армия Одоакра вторглась в Ругиланд.

Основные силы Одоакра уже вступили в сражение с войском ругов, а Одоакр в это время, верхом на коне, в окружении солдат охраны, проезжал знакомые ещё с юности места.

— Помнишь, — обратился король к Видольфу, скакавшему рядом, — где-то здесь мы с тобой впервые приняли бой? И сегодня тут воюем. Только теперь против Ругиланда.

Видольф огляделся, потом поправил золотой браслет, украшавший левую руку, и безразличным тоном ответил:

— Да, что-то припоминаю. Но с тех пор столько времени прошло, столько крови пролил я в сражениях, что воспоминания юности не бередят мою память. Меня больше заботит то, что уменьшились доходы от моих земель.

Одоакр недовольно поморщился и сказал:

— Если бы ты не был моим другом, за эти слова я приказал бы тебя казнить. Разве собственные доходы для тебя важнее победы?

Видольф спокойно воспринял слова Одоакра:

— В моих словах нет для тебя обиды, король. Ты знаешь о моей преданности. Что касается сегодняшней битвы, так я уверен в победе над ругами. Нам ли с тобой не знать, сколь плохи дела в Ругиланде. У нового короля ругов Фредерика [22], племянника Фелетея, и войск-то не осталось. А мои доходы... Разве не за богатством и славой отправились мы с тобой в Рим? И ты должен быть доволен, что предсказание монаха Северина исполнилось — мы получили всё.

Впереди показался небольшой отряд всадников. Видольф пригляделся:

— А вот и Авентрод! Спешит сообщить о твоём поручении.

Авентрод, уже не молодой, но всё ещё крепкий богатырь, подскакал к королевскому кортежу:

— Король! По дороге я встретил вестника –—войска Фредерика, племянника Фелетея разбиты!

— А сам Фредерик? — спросил Одоакр.

— Фредерик бежал вместе с оставшимися ему верными родами ругов. Пленные говорят, что он отправился к остготам.

Одоакр нахмурился и сердито покачал головой:

— Фредерика надо было захватить живым или убить. Попортит он нам ещё крови. Ладно, а что с моим поручением?

Авентрод кивнул головой в знак того, что всё исполнил.

— Я разыскал могилу святого Северина. И уже обо всём распорядился. Его останки с почётом перенесут в Италию.

Одоакр грустно улыбнулся:

— Северин всегда хотел найти успокоение на родине. Я думаю, что в монастыре под Неаполем его память будут хранить с уважением. Что ж, он предрёк мне прижизненную славу, а я обеспечу ему славу посмертную.

Он подумал и добавил:

— Жаль, что не сбылось желание Северина — сохранить Ругиланд. Ну, такова уж воля судьбы.

И отдал приказ:

— Передайте армии — Ругиланд в их полном распоряжении.

А сам повернул коня назад — успокоенный, он возвращался в Равенну...

Но вот император Зенон не успокоился. Когда руги потерпели поражение, Зенон обратил взоры на остготов. И король остготов Теодорих [23] с радостью согласился вторгнуться в Италию. Фредерик со своими ругами присоединился к остготам.

Почти двести тысяч воинов привёл с собой Теодорих в 489 году в Италию. Три сражения состоялось между остготами и армией Одоакра. И во всех трёх остготы одержали победу.

Одоакр отступил к Равенне и с остатками армии заперся в городе. Теодорих бросился на штурм — но город был неприступен. Раз за разом накатывались остготы на стены — и каждый раз отступали, не в силах их преодолеть. Так продолжалось три года. Теодорих в это время подчинил всю Италию, но Равенна не сдавалась.

К 493 году силы обоих армий истощились и тогда начались переговоры. В итоге Одоакр и Теодорих договорились, что будут управлять Италией вместе, разделив власть. А по случаю примирения устроили праздничный пир...

Пир был в самом разгаре — столы были заставлены кубками с вином и блюдами с изысканными яствами. Теодорих и Одоакр сидели рядом и наблюдали за происходящим. Короли не доверяли друг другу, поэтому рядом с каждым стояли телохранители. Да и к угощениям они притрагивались лишь тогда, когда их пробовали слуги — опасались, что кушанья могут быть отравлены.

Короли почти не разговаривали между собой, обмениваясь лишь ничего не значащими фразами. Причём было видно, что Теодорих очень напряжён, как будто что-то ожидает.

— Король Одоакр! — обратился он к своему соседу. — В знак примирения я хотел бы потешить тебя старинной остготской забавой!

Теодорих хлопнул в ладоши, шум утих и в зал, где проходил пир, слуги остготского короля ввели большого медведя.

— Вот, погляди-ка, как забавен этот страшный зверь! — воскликнул Теодорих и снова хлопнул в ладоши.

Зазвучала музыка, и медведь, повинуясь приказам, начал неуклюже подпрыгивать. Танцуя, он всё ближе и ближе подходил к возвышению, на котором в центре зала сидели короли. Оказавшись рядом с Одоакром, медведь резко выпрямился, в его лапах появился меч, и он нанёс удар.

Видольф моментально среагировал на этот выпад. Достать своё оружие он уже не успевал, поэтому прикрыл Одоакра собой — вражеский меч пронзил его сердце. Авентрод, который пришёл на пир без палицы, ударил медведя кинжалом. Но клинок, разорвав шкуру, зазвенел о металл — под медвежьей шкурой был железный панцирь! И в тот же миг Авентрод упал с разрубленной головой.

Всё это произошло столь быстро, что Одоакр успел лишь вскочить на ноги и схватиться за меч. Но что-либо предпринять у него не хватило времени — Теодорих вонзил в спину Одоакра кинжал.

Одоакр обернулся, хотел что-то сказать, но кровавая пена уже бурлила на его губах, а смертельная пелена заволакивала зрачки глаз. Он медленно опустился на пол и умер.

В это же время в зал ворвались вооружённые остготы и начали расправу с верными Одоакру людьми. Теодорих, окруженный своими воинами, стоял в центре зала и наблюдал за кровавым пиршеством. Воин, который был обряжен медведем, уже стянул с себя шкуру и, встряхнув рыжеватыми волосами, торжествующе произнёс:

— Ну вот, безродный пёс Одоакр, и исполнилось желание Фелетея!

Теодорих потрепал воина по плечу:

— Поздравляю тебя, Фредерик, ты славно отомстил за смерть дяди.

Потом Теодорих помолчал, поглядел на мёртвое тело Одоакра и задумчиво произнёс:

— Одним королевством не могут править два короля...

После предательского убийства Одоакра Теодорих возглавил королевство, которое стали называть Остготским. Руги, служившие в войске Теодориха, вернулись в бывшую римскую провинцию Норик — в свой Ругиланд.

В 526 году Теодорих умер, и началась новая борьба за королевскую корону. В ней участвовали и руги. В 541–542 гг. они даже захватили на некоторое время власть в Италии. Однако их вожак Эрарих, возведённый на королевский стол, продержался у власти всего пять месяцев.

Ругиланд как самостоятельное государство существовал ещё несколько десятков лет. Но во второй половине VI века он подвергся нападению новых завоевателей — сначала аваров, потом лангобардов. А затем с запада пришли франки [24].

Жители Ругиланда постепенно становились частью западноевропейского средневекового мира. И «русские рыцари» появляются в войсках разных западных королей.

Но некоторые руги, не выдерживая постоянных войн и бесконечных вторжений, не желая подчиняться франкам или лангобардам, покинули Ругиланд.

А память о войнах между ругом Одоакром и остготом Теодорихом сохранилась... в Новгороде! И ещё в XIII веке (через 800 лет!) новгородцы помнили о «поганом злом Дедрике (Теодорихе)» как о заклятом враге Руси...

Часть IV. Русь и славяне

Место действия — Верхнее и Среднее Подунавье (современные Австрия, Чехия, Венгрия). Время действия — VI в.

 

«Огромные и многоразличные племена присоединяешь ты

к благочестивому союзу Христа:

алеманн, сакс, тюринг, паннонец, руг, склав, норец,

сармат, датчанин, острогот, франк, бургунд, дак, алан...»

Из «Эпитафии Святому Мартину»

(эпитафия написана епископом Мартином Бракарским в VI в).

 

«Норики — это и есть славяне... Был един народ славянский:

славяне, сидевшие по Дунаю, ...

и моравы, и чехи, и ляхи, и поляне,

которых ныне называют Русью...

А славянский язык и русский — одно и тоже...»

Из «Повести временных лет». X–XI вв.

 

В VI веке многие современники отметили появление на карте Европы нового народа — славян. Славянские племена в течение короткого времени заселили огромную территорию — от Балтийского до Чёрного морей, от Дуная до Днепра. А византийские и западноевропейские хроники того времени буквально заполонены рассказами о встречах со славянскими племенами в самых разных местах Восточной Европы.

Откуда пришли славяне — доподлинно неизвестно. Неведомый нам сегодня автор самой древней нашей летописи [25] — «Повести временных лет» — считал, что прародиной славян были земли на Верхнем Дунае, а именно в бывших римских провинциях Норик и Иллюрик. По одной из версий, представленных в «Повести временных лет», из Норика же вышло и славянское племя полян, которое имело и второе имя — русь. Позднее поляне-русь и стали одним из племён, вокруг которого складывалось Древнерусское государство.

Современные археологи, как ни старались, не нашли свидетельств того, что в Норике жили славяне. Но ведь именно здесь находилась страна ругов-русов — Ругиланд. А это значит, что где-то поблизости от Норика в первой половине VI века и произошла историческая встреча — руги впервые встретились со славянами. Епископ Мартин Бракарский, родившийся в VI веке недалеко от Норика, считал их уже соседями. Поэтому, перечисляя разные народы, он поместил их рядом — «руг, склав, норец»...

Голубые потоки колокольчиков покрывали обширную поляну на краю леса. А между этой синью яркими пятнами — медовое золото куриной слепоты. И зелень высокой травы спускалась клиньями среди цветов к нависшим над рекой кустам ракиты. А там, в разогретой воде, дремали лягушки, лишь изредка нарушая тишину своим трескучим кваканьем. Но стаи зелёно-синих стрекоз не пугались этих звуков, а висели в воздухе, мелко и быстро перебирая крыльями, сверкавшими на солнце радужными кольцами.

И вдруг — крики, песни, смех. Лягушки сорвались со своих нагретых мест. Стрекозы рассыпались в мелкие стайки. И даже ракиты начали кланяться к воде, пригибаясь под нежданно подувшим ветерком.

С разных сторон на поляну высыпали две толпы девушек и юношей. Большинство из них — черноволосы. Юноши — в белых портах и длинных, до колен, белых рубахах, подпоясанных разноцветными ремешками. На девушках — расшитые красными и синими узорами платья до самых щиколоток.

Вслед молодёжи, так же с двух сторон, показались люди постарше. Впереди них — старики с толстыми, витыми посохами в руках. Это старейшины. В нынешний летний день привели они жителей своих сёл на празднование Купалы [26].

Сойдясь на краю поляны, оба старейшины степенно поздоровались:

— Рад видеть тебя, Келагаст! Да дарует Сварог [27] мир твоему дому! — сказал один из стариков и поклонился.

— И я, Буривой, приветствую тебя! Пусть Сварог и сын его Дажьбог [28] освещают дни твоей жизни! — ответил другой, и его косматая борода заколыхалась в такт поклону.

Старейшины уселись на пенёчки, а на поляне уже вбивали шест, привязывали к нему соломенное чучело. Шест обложили сухими дубовыми ветками и подожгли их. Лишь только костёр разгорелся, как тут же загудели сопелки, рожки, зазвенели струны гуслей. Молодёжь, взявшись за руки, завела хоровод с пением. И чем громче трещал костёр, тем шире и раздольнее разливалась песня.

Старейшина Буривой смотрел на празднество, однако нет-нет и оглядывался. Он старался повнимательнее рассмотреть трёх неизвестных ему людей, пришедших вместе с Келагастом. Одеты они были необычно — тела обёрнуты в яркие куски материи так, что правые руки, покрытые красными татуировками, оставались обнажёнными. Просторные шаровары были подвязаны возле колен кожаными ремешками. Аккуратно подстриженные светлые волосы закрывали уши, а губы обрамляли рыжеватые, длинные усы.

— Я гляжу, Келагаст, ты привёл на наш праздник гостей? — спросил Буривой [29].

Келагаст тоже обернулся, а потом, взглянув на Буривоя, ответил:

— Ты же знаешь, что недавно в наших землях поселился народ русов.

— А-а, — протянул Буривой, — это те самые русы, которые пришли к нам из Норика? Помню, они сказали: «Единственно, чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас — хорошо повиноваться нам». И все славянские племена согласились, тем более что у русов хорошее войско. Они помогут нам бороться с врагами. А что же они хотят от тебя, Келагаст?

— Эти русы, — сказал тот, — живут теперь недалеко от моего селения. Но у них мало женщин. Вот и просят они невест. Я думаю, что и тебе, Буривой, женихи-русы не будут противны.

Буривой раздумчиво покачал головой:

— Ты правильно поступил, Келагаст, что согласился. Лучше с ними породниться и жить в мире. Бог Сварог и другие наши боги даруют славянам такую жизненную силу, что мы не боимся слить свою кровь с чужой. Можешь их позвать?

Келагаст поднялся и жестом пригласил гостей подойти. Те приблизились, и один из них сказал:

— Меня зовут Тилен, а это мои братья, Акун и Карн [30]. Мы — вожди, а по-вашему — князья ругов. Правда, вы почему-то называете нас русами.

— А почему твои братья молчат? — поинтересовался Буривой.

— Они не знают вашего языка, а я встречался со славянами и раньше, — таков был ответ.

Всеобщие крики, раздавшиеся с поляны, отвлекли собеседников от разговора. Оказалось, что костёр прогорел, и молодёжь с радостными визгами принялась прыгать через затухающий огонь.

Буривой с улыбкой обратился к Келагасту:

— Ну, вот и станем мы с тобой родственниками. Скоро совсем стемнеет, и твой внук Воико украдёт мою внучку. Он обо всём с ней сговорился?

Келагаст, тоже с улыбкой, кивнул головой:

— Да, славную мы сыграем свадьбу. Моему внуку нужна вторая жена — работы в поле много.

В это время Тилен, прислушивающийся к разговору стариков, удивлённо переспросил:

— Украдёт? У вас крадут невест? Да ещё с их согласия?

Старейшины, в свою очередь, удивлённо поглядели на гостя:

— А как же иначе?

— У нас другой обычай, — произнёс Тилен. — Семьи ругов заключают договор и вечером приводят невесту к жениху. А утром следующего дня жених приносит за свою жену плату — утренний дар. И ещё — каждый руг имеет только одну жену, а у вас, славян, по нескольку? Нам непривычны ваши обычаи.

Буривой обвёл неторопливым взглядом поляну, на которой шло веселье, и после небольшой паузы мудро промолвил:

— Знаешь, Тилен, разные обычаи не должны помешать нашей мирной жизни.

Келагаст поддержал его:

— И насчёт наших невест для вас, русов, мы тоже договоримся. Родство же только укрепит нашу дружбу.

А празднество Купалы продолжалось — пляски, крики, песни...

Чем дальше Тилен знакомился с жизнью славян, тем больше вопросов появлялось у него. Например, почему славянские селения состоят их небольших домов, а в каждом доме живёт только одна семья? Сами руги строили дома обширные, ведь в таком доме должна была разместиться семья из четырёх-пяти поколений. Или ещё вопрос — почему славяне столь спокойно относятся к чужеземцам? Пришельцы из других народов свободно поселялись среди славян. Даже рабы, захваченные славянами в войнах, через некоторое время становились свободными и могли остаться жить у своих бывших господ на равных правах [31]. Руги же наоборот берегли кровное родство и чужаков в свои большие кровнородственные семьи не допускали.

Может быть, Тилену и не нравились славянские традиции, но что делать? Ругов было слишком мало по сравнению с безбрежным морем славянских племён. И слишком мало рождалось среди ругов женщин. Этак через два-три поколения ругские роды, подчинённые Тилену, могли просто вымереть.

Поэтому чем больше думал Тилен над словами славянских старейшин, тем больше соглашался с их мудрыми доводами — даже самый худой мир лучше доброй ссоры. Да и ссориться с соседями ругам не было никакого толку. Славяне ведь не собирались покушаться на их власть. Они согласились платить дань, а руги взялись охранять славян от завоеваний.

Так и стали жить руги вместе со славянами. Хотя и продолжали сохранять они многие свои обычаи, но через несколько поколений сами стали говорить на славянском языке. И как-то само собой произошло, что начали руги зваться русами.

А ещё больше сплотили русов и славян нашествия вражеских племён, которые хотели завоевать их, теперь уже общие, земли...

— Князь Воико! — послышался крик. — Русы едут!

Воико [32] повернул свою седую голову и поглядел в ту сторону, куда показывал один из его воинов. Двадцать лет назад Воико впервые встретился с русами, а вскоре и породнился с ними. Его дед Келагаст сговорил ему жену из знатного русского рода, и стала она третьей женой в его доме. Много воды утекло с тех пор. Воико, многократно отличившийся в сражениях, был избран князем и теперь командовал славянским войском.

Воико прищурился, чтобы получше рассмотреть всадников:

— А ведь русов ведёт за собой князь Вуефаст [33], внук Тилена и мой троюродный брат! Это хорошо, под командой Вуефаста нам будет способствовать удача, и мы справимся с кочевниками-обрами! [34]

Русы подъехали к славянам, стоящим у кромки леса.

— Здравствуй, Вуефаст! По твоему приказу я привёл своих воинов, — обратился славянский князь к русскому.

Вуефаст оглядел пешее славянское воинство. Оно было поделено на отряды по типам оружия — копьеносцы, лучники, метатели пращей. За спиной Воико стоял отряд, вооружённый лёгкими мечами и щитами.

— Ну что, Воико, будем сражаться как обычно? — спросил Вуефаст.

— Наверное, это лучшее решение, — согласился тот.

По приказу своих военачальников большой отряд славянских копьеносцев встал посреди луга, а за ними один из отрядов лучников — они должны были принять главный удар обров и истощить их наступательный порыв. Затем копьеносцы бросались в ложное отступление и вовлекали обров в засаду — в лесу их поджидали лучники и метатели пращей. А конное войско русов в это время атаковало бы обров с тыла. Этот приём был давно испробован и всегда приносил победу.

И нынешнее сражение прошло так, как рассчитывали Вуефаст и Воико. Обры потерпели поражение и бежали.

После битвы славяне и русы собрали тела погибших. Русы увезли своих павших с собой, чтобы похоронить в земле по древнему русскому обычаю. А славяне сложили большой погребальный костёр и возложили погибших на него — ведь славяне верили, что после сожжения душа мертвеца возносится к самому богу Сварогу. Потом собрали кости в горшки, сложили их на кострище и сверху насыпали земляной курган.

Воико наблюдал за окончанием погребальной славянской церемонии. Рядом стоял Вуефаст. Русский князь всё поправлял плащ, то и дело спадающий с плеч, и что-то высматривал в траве.

— Что ищешь? — спросил Воико.

— Да вот, фибулу в бою мне оборвали, — ответил Вуефаст.

— Э-э, не велика печаль — потерять застёжку от плаща, — проговорил Воико и махнул рукой.

— О какой печали ты говоришь? — удивился Вуефаст. — Мы победили!

Славянский князь с тоской в глазах взглянул на руса:

— Конечно, весть о победе принесёт радость в наши дома. Но она принесёт и горе. Много славян полегло нынче на этом лугу... А ведь наше главное дело на свете — пахать землю, сеять хлеб, растить детей. Бесконечные войны мешают нам жить. Наш бог Сварог — бог огня и солнца, а значит, бог жизни и света. Он не любит смерти и тьмы.

— Зато наш бог Перун окрыляет русов и славян невиданной храбростью в сражениях! — воскликнул Вуефаст.

— Да, я знаю, многим славянским воинам полюбился твой Перун. Но дело-то не в этом. Я не уверен, что у вас, русов, хватит сил, чтобы противостоять обрам [35]. И тогда или мы должны воевать до тех пор, пока не погибнем, или придётся подчиниться кочевникам.

Вуефаст возмущённо взмахнул рукой:

— О каком подчинении ты говоришь! Лучше погибнуть с честью!

Воико печально покачал головой, а подувший ветерок растрепал его седые кудри:

— Ты храбр, Вуефаст, как и все русы, но ещё молод. Погибнуть — это самое простое. Сложнее сохранить свой народ и дать ему возможность жить дальше. Потому всё чаще думаю я — мы должны уйти отсюда и найти себе новые земли...

В конце VI века несколько славянских племён переселились из Придунавья на восток — к берегам Днепра. В VII–VIII веках они заселили территорию от Днепра до озера Ильмень. Этих славянских племён было много — древляне, дреговичи, полочане, кривичи, северяне, словене. И среди них было племя, которое называло себя полянами-русью. Жили поляне-русь на Днепре, а их князья, которых звали Кий, Щек и Хорив, основали город Киев. Но своей исконной родиной поляне называли бывшую римскую провинцию Норик на Дунае.

Поляне-русь считали себя славянами и говорили по-славянски. Но даже через триста лет, в конце X – начале XI века, когда Киев стал столицей Древнерусского государства, киевский летописец отмечал — поляне отличались от других славянских племён свадебными, погребальными и многими другими обычаями. И были эти обычаи очень похожи на обряды народа ругов.

И, между прочим, такие же фибулы (застёжки для плаща), какими пользовались придунайские славяне и русы, современные археологи нашли и на берегах Днепра...

Часть V. Варяги и русь

Место действия — южное побережье Балтийского моря (современные Германия, Польша, Прибалтика). Время действия — VIII–IX вв.

 

«Славяния — это очень обширная область Германии...

Славянских народов существует много.

Среди них наиболее западные — вагры...

Три острова должны быть выделены среди тех островов,

которые лежат обращёнными к славянской земле...

Второй остров расположен напротив вильцев:

им владеют руяне, очень храброе славянское племя».

Из сочинения Адама Бременского

«Деяния священников Гамбургской церкви»

(сочинение написано в XI веке).

 

«На острове том живали люди идолопоклонники,

рены (раны) или рутены именуемые,

люты, жестоки к бою...

Язык у них был словенский да виндалской (венетский)».

Из сочинения Герарда Меркатора «Космография»

(сочинение написано в XVI веке).

 

К VIII веку многочисленные славянские племена заселили южные берега Балтийского моря (современные Германия и Польша) и стали здесь основным населением. Как и в других местах своего расселения, славяне достаточно быстро и мирно ассимилировали иные народы, которые жили здесь с давних пор и изначально не были славянами. А это значит, что эти народы стали говорить на славянском языке, переняли некоторые славянские обычаи, начали верить в славянских богов. Но и славяне перенимали многие обычаи и верования у других народов.

Прибалтийские руги и родственный им народ вагров тоже постепенно перешли со своего родного на славянский язык. И в скором времени ругов стали называть русами, руйянами или рутенами. А их остров Рюген начал зваться Руйеном, Руденом или Руссией.

Земли вагров, расположенные на Ютландском полуострове, по-прежнему назывались Вагрией. Но столичный город Вагрии именовали уже на славянский манер — Старгородом. А сами вагры превратились в варинов или варягов.

Общую историческую судьбу русов-рутенов, варинов-варягов и балтийских славян укрепляло ещё и то, что в конце VIII века на их земли надвинулись франки. Король франков Карл Великий [36] объединил под своей властью чуть ли не всю Западную Европу. Стремился он подчинить и прибалтийские народы. Славяне, русы и варины-варяги как могли противостояли нашествию франков. Однако это удавалось не всегда...

На море стоял полный штиль. Поэтому весь путь от Старгорода до острова Руйен корабли варягов шли на вёслах. Воины — по два человека за каждым веслом — мерно гребли под заунывный, но ритмичный бой барабана. А чтобы не скучать, они заводили песни. И тогда морскую гладь оглашали сотни хриплых и низких голосов:

Любо мне видеть щиты
Ярко-алые и лазурные.
Любо мне копья ломать,
Разбивать воронёные шлемы.
Нравится мне, когда князь
Бросается первым на приступ
И громким криком «Вперёд!»
Вселяет в нас доблесть и храбрость.
Я ликую, когда на коне
Врываюсь в захваченный город.
Пусть станут богатыми все,
Кто мечом добывает удачу!

А на мачтах сидели чайки и, не обращая внимания на варяжские песни, перекрикивались между собой. И казалось, что чайки не боятся этих людей потому, что давно уже привыкли и к варяжским кораблям, и к самим варягам. Ибо не только всему окрестному миру, но и чайкам известно: варяги — это «морские люди» [37], хозяева моря. Недаром и само море прозывали Варяжским.

Варяжский князь Веремуд [38], опёршись о высокий борт, стоял на корме первого из кораблей. Когда он выходил в море, его настроение обычно сразу же улучшалось. Однако нынче он хмурится и даже милый его сердцу морской ветер не может остудить тревоги.

Несколько лет плечом к плечу стояли вагры-варяги и славяне-ободриты [39] против наступления франков. Но недавно ободритский князь Драговит заключил мир с королём франков Карлом [40]. И Карл потребовал, чтобы вагры-варяги и ободриты под его началом пошли воевать за тридевять земель — против аваров. Кое-кому из соплеменников Веремуда это понравилось — им бы лишь мечом помахать. Но вот самому Веремуду и его воинам приказ франкского короля был совсем не по душе.

«Глупцы, — восклицал Веремуд про себя, — сегодня они подчинились Карлу, а завтра Карл подчинит себе всю Вагрию! Вон, в Старгород уже приезжали его послы и привезли нам целый список законов, которые мы должны исполнять» [41].

А вслух князь сказал:

— Не бывать этому! Найдём мы себе новые земли! И сами там будем властвовать!

Вот и шла теперь дружина Веремуда на поиск новых свободных земель. А по дороге решил Веремуд зайти на остров Руйен и попросить помощи у короля русов Траннона [42]. Варяжский князь надеялся, что Траннон отпустит русов вместе с ним в поход.

И ещё одно желание хотел исполнить Веремуд. На Руйене находился главный храм бога Свентовита [43], которому поклонялись все племена, жившие на побережье Варяжского моря. А верховные жрецы Свентовита считались великими прорицателями. И Веремуд не мог отправиться в дальний путь, не узнав своей судьбы [44]. Поэтому, едва причалив к берегам Руйена, варяги сразу же отправились на север — в столицу страны русов Аркону.

Аркона лежит на вершине высокой скалы, поэтому с севера, востока и юга город ограждён природной защитой. Зато с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей.

Посреди города — открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, окружённый двойной оградой. Внешняя ограда — это толстая деревянная стена с красной кровлей. Внутренняя состоит из четырёх столбов, между которыми повешены ковры, достигающие земли. И только один вход имеется в этих оградах.

Наружные стены храма блистают искусно сделанными и раскрашенными барельефами фигур различных богов. А внутри него — большой идол, превосходящий человеческий рост. Это бог Свентовит. У него четыре головы на четырёх шеях. Две шеи выходят из груди, а другие две — из спины. Но головы, сидящие на них, смотрят на разные стороны света. Волосы и борода идола подстрижены коротко, в соответствии с обычаями русов.

В правой руке Свентовит держит рог, а левая опирается в бок идола. В небольшом отдалении видны были узда и седло. Но более всего воображение поражал меч огромной величины. Ножны и рукоять меча, помимо красивых резных форм, отличались серебряной отделкой. А вокруг — сундуки, заполненные золотом, драгоценностями и пурпурными одеяниями. У стен стояли красные полотнища — божественные знамёна, без которых русы не ходили в бой. Ибо верили русы — когда знамёна несут впереди войска, сам Свентовит ведёт их к победе.

Возле идола Свентовита, преклонив колени, стояли Веремуд и Траннон. Они принесли Свентовиту богатые дары и просили его о помощи в новом походе.

— Бог Свентовит услышал вас! — раздался голос верховного жреца, который стоял за их спинами. — А теперь идите — я буду узнавать судьбу.

Веремуд повиновался жрецу. Но и Траннон не возразил против такого приказного тона. Таков был обычай русов — даже король беспрекословно повиновался верховному жрецу и был обязан исполнять все его указания.

Они вышли из храма и присоединились к воинам, которые стояли на площади. Пока они ждали, чем закончится гадание, Веремуд спросил короля русов:

— Может быть, ты всё-таки решишься присоединиться к нам?

— Нет, Веремуд, на моём острове франки мне не столь страшны, как вам, варягам. Достаточно будет и того, что триста русских воинов отправляются с тобой.

В это время из храма вышел верховный жрец и все, затаив дыхание, ожидали его слов. Он обвёл площадь грозным взглядом и сказал:

— Я могу обрадовать вас! Святой белый конь Свентовита даровал нам доброе предзнаменование! Когда я подвёл его к трём рядам копий, он ступил вперёд с правой ноги! Бог Свентовит обещает вам, воины варягов и русов, удачу в походе!

Радостные крики огласили площадь и вслед им раздались звонкие удары мечей о щиты — так воины приветствовали добрую весть.

А улыбающийся Веремуд сказал королю Траннону:

— Значит, не зря, отплывая из Старгорода, моя дружина принесла жертву богу Проне, которого вы, русы, зовёте Перуном.

Траннон подмигнул в ответ:

— Знаешь, я и сам до твоего приезда ездил поклониться Перуну. И верю, что Перун и Свентовит не оставят твои корабли в грядущих сражениях.

На следующий день варяго-русская дружина вышла в море и отправилась на восток — искать новые земли. Попутный ветер сразу же раздул паруса кораблей и они, лёгкие на ход, понеслись по морским волнам. А воины весело говорили между собой:

— Это Свентовит задувает нам в спину! Ждёт нас удача!

В такие часы, когда не нужно было сидеть за вёслами, любили воины потешить себя рассказами о старых временах. Вот и сейчас на княжеском корабле сгрудились они возле рассказчика, чтобы послушать давнюю легенду:

— Было это в те времена, когда умер уже проклятый король Тидрек, которого сами готы звали Теодорихом. В стране русов правил могущественный король Гертнид. Женой его была Остация, искусная в чародействе и колдовстве. И напал на страну Гертнида готский король Изунг Сильный. Сошлись русы и готы в жестокой битве. И гибли русы один за одним под мечами свирепых готов. Тогда королева Остация вышла и наворожила разных зверей — львов, медведей и больших летучих драконов. И напустила своё воинство на готов. Драконы летают над готами и поражают их когтями, львы дерутся и кусают, а медведи рвут их в клочья. А один дракон, самый страшный, бросается сверху на короля Изунга, хватает и проглатывает его. Другой дракон накинулся на сына Изунга, пронзил его панцирь когтями и вырвал сердце. И так были убиты все готы.

Варяги переглядываются между собой и согласно кивают головами — могло, могло быть такое! Русы и посейчас известны тем, что им подчиняются колдовские силы, ибо близки они к богам!

И вдруг с носа корабля раздался крик:

— Даны! Даны!

В один миг схватились воины за оружие и приготовились к бою. Даны [45] — вечные соперники варягов на море. Так что битва предстояла нешуточная.

Веремуд, уже надевший доспехи и шлем, разглядывал корабли данов. Данов было гораздо больше, чем варягов и русов, и Веремуд понял, что в открытом бою их не победить. Но он заметил, что корабли данов имели глубокую осадку. Видимо, они были нагружены награбленным добром. И тут же у него сложился план сражения.

Веремуд подозвал одного из воинов:

— Передай на другие корабли — плотным строем мы отходим вон к тому островку. Помнишь, рядом с островом должна быть большая отмель? Там-то мы и поймаем данов в ловушку.

Повинуясь приказу, русы начали своё ложное бегство. Обрадованные даны кинулись в погоню.

Веремуд пристально вглядывался в воду, чтобы не пропустить отмель. Наконец, впереди под голубой гладью забелело дно.

— Расходимся! — закричал Веремуд, и варяго-русские корабли бросились врассыпную. А вот даны не смогли совершить быстрый манёвр, и их тяжело гружёные суда со всего маха влетели на мель. Тут-то на них и набросилась варяго-русская дружина, развернув над своими кораблями красные знамёна Свентовита.

С обеих сторон данам грозила гибель — они гибли и от кораблекрушений, и от варяго-русских мечей. И было неясно, искать ли им спасения, бросаясь вплавь, или же защищать себя с оружием в руках. Такой поворот судьбы вынудил их прекратить борьбу в самом начале сражения. И лишь немногие уцелевшие корабли данов спаслись бегством. Остальные их корабли затонули, увлекая за собой в морскую пучину тех, кто избежал смерти от меча.

— Хвала Свентовиту! Хвала Перуну! — закричали довольные победой варяги и русы, потрясая знамёнами.

А Веремуд поднял над головой окровавленный меч и сказал:

— Победа над данами — это ещё один божественный знак! Нам покорятся новые земли!

Через две недели они достигли устья неизвестной им реки. Местные жители называли её Нево. А немного южнее лежало озеро Ильмень, возле которого жили... славянские племена! Они называли себя словенами. Словене достойно приняли нежданных гостей, с которыми они говорили на одном языке, и согласились платить дань варягам и руси.

На обратном пути в паруса варяго-русских кораблей снова дул попутный ветер. Веремуд оглянулся, провожая взглядом удаляющиеся берега. И не было больше тревоги в его сердце, ведь он возвращался домой с великой вестью — Свентовит и Перун даровали варягам и руси бескрайние и богатейшие земли.

...В начале IX века славяноязычные варяги и русы, вытесняемые из своих родных земель франками, начали переселяться на восток по побережью Балтийского моря. При этом в общий поток переселенцев вливались и те русы-руги, которые жили не на острове Рюген, а и в других районах Балтийского побережья. И, как сообщает «Повесть временных лет», уже в середине IX века (в 859 году) славянские племена кривичей и словен, а также неславянские народы чудь, меря и весь платили дань «варягам из заморья».

Общая беда ещё более сблизила и без того родственные народы варинов-варягов и русов-рутенов. Поэтому через какое-то время на русов-рутенов распространяется общее название «варяги» и, наоборот, варинов-варягов нередко начали называть «русами». И нам они более всего известны как варяги-русь — так их называет «Повесть временных лет».

А вот судьба варинов-варягов и русов-рутенов, оставшихся в своих исконных прибалтийских землях, оказалась трагичной. Несколько столетий вместе с балтийскими славянами они противостояли вторжениям западноевропейских государств — Дании, Германии и других. Борьба шла с переменным успехом, но к XIII веку самобытный мир балтийских славян, русов и варинов-варягов всё-таки был уничтожен.

А в XIV веке, в 1308 году, остров Рюген-Руйен подвергся страшному землетрясению, в результате которого немалая его часть ушла под воду. Судя по всему, после землетрясения значительная часть жителей острова ушла в поисках иных мест. Во всяком случае, славянская речь здесь скоро исчезает: последняя славянка по фамилии Голицына, знавшая славянский язык, умерла в 1402 году.

Но русский народ сохранил память о своих далёких предках: ведь сказочный остров Буян — это и есть тот самый остров Руйен-Рюген...

Часть VI. Древняя Русь

Место действия — окрестности города Киева. Время действия — конец X в.

 

«Ибо от варягов прозвались Русь, а прежде были славяне;

хотя и полянами назывались, но речь была славянская...

Новгородцы, люди новгородские — от рода варяжского,

прежде же были словене».

Из «Повести временных лет». X–XI вв.

 

Красный солнечный диск уже закатывался на запад. Дремотная темнота неспешно поднималась от земли и окутывала густые ветви столетних деревьев. И только их верхушки ещё золотил закат.

Ребятня разного возраста грудилась нынче возле огромного, в три обхвата дуба, который рос за околицей деревни. Кто сидел на корточках, кто-то стоял, а большинство улеглось прямо на землю, в густую духмяную траву.

В центре ребячьего круга на пенёчке сидел старик. Седая борода покрывала его грудь до пояса. Белая длинная рубаха закрывала колени. Глубокие морщины бороздили лицо. Но старик был всё ещё могуч и крепок. И голубые глаза по-молодому светились из-под косматых бровей. В больших, широких ладонях сжимал он толстый посох, покрытый искусной резьбой.

Это был старейшина рода, главный во всём славянском селении, расположенном в приднепровских лесах возле города Киева. Старейшине подчинялись все — и взрослые, и дети. И теперь детишки, раскрыв рты, внимательно слушали его рассказ о былых столетиях:

— Мы, славяне, — народ древний и большой. В самые давние времена жили славяне на реке Дунай — в тех краях, куда солнышко закатывается. Но становилось славян всё больше и больше. И начали они расселяться в другие земли. Наши с вами пращуры пришли сюда — на берега Днепра-реки. Другие дошли до озера Ильмень.

Этих славянских племён было много. Мы, племя полян, — на Днепре, древляне — на реке Припять. В верховьях Днепра и Западной Двины — кривичи, по Оке — вятичи, а на озере Ильмень — словене.

В это время рассказ старейшины прервал шум, раздавшийся из селения. Ребятишки загомонили, обрадовались — это их отцы и старшие братья с дневной работы домой возвращались.

Удачливые охотники тащили на себе тяжёлые оленьи туши. У рыбаков в плетёных из ветвей сетках серебристыми молниями бились большие рыбины. А бортники уже стояли в центре селения, поставив на землю кадки с янтарным, тягучим мёдом.

Но знали дети — издавна всего больше любили славяне хлебопашество. Сеяли рожь, просо, гречиху. Их отцы вырубят среди леса площадку, пожгут деревья, золой землю удобрят – и знай бороздят её деревянной сохой. От земли и кормились.

Ребятня ещё шумела, но старик нахмурился и недовольно раскашлялся. Мигом все затихли, а самый смелый мальчишка, чтобы задобрить старейшину, спросил:

— А почему нашу землю Русской называют?

Старик улыбнулся и продолжил:

— Мы-то, поляне, давно уже русью зовёмся. Но живём обособленно от других славянских племён. В том-то и была беда, что каждое славянское племя жило само по себе, даже враждовали друг с другом. А ведь врагов у нас и так хватает. Земли-то наши богатые, многие на них зарятся. Вон, помню, ворвались в наше селение степные кочевники, пограбили всё, пожгли, а потом говорят: «А теперь будете нам дань платить!»

Самые старшие из ребят закричали:

— Это хазары [46] ненавистные были!

Старик согласно головой кивнул и дальше рассказывал:

— Вот и решили славянские племена сами себе защиту найти. К кому обратиться? Словене и кривичи вот что придумали. Отправили послов к русам, которые жили на берегу Варяжского моря. Эти русы ещё варягами звались, то есть морскими людьми. Славянские послы и сказали русам-варягам: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Приходите княжить и управлять нами» [47].

Три брата из русов вместе с родами своими и пришли к озеру Ильмень. Звали тех братьев Рюрик, Синеус и Трувор [48]. Когда Синеус и Трувор умерли, Рюрик один княжить продолжал и построил себе город — Новгород. Новгородцы теперь так и говорят, что они от рода варяжского.

И снова услышал старик вопрос:

— А как же эти русы в наших краях оказались?

Старик покачал головой, мол, нетерпеливые какие, но ответил:

— Двое воевод Рюрика, Аскольд и Дир, отпросились у князя пойти походом на Царьград. По дороге пришли к нашему городу — Киеву. Тогда Аскольд и Дир сами начали в Киеве княжить и нас, полян, от хазар защищать [49]. А когда умер князь Рюрик, то остался после него малолетний сын — Игорь. При малолетстве Игоря страной управлял его родственник — князь Олег. Вот и объединил Олег славянские земли, а Киев сделал столицей державы [50]. Потому и говорят нынче: Киев — мать городов русских. От тех русов, которые у славян князьями стали, и прозвались наши славянские земли Русской землёю, или Русью. И было это сто лет назад.

Закончил старик свой рассказ, поднялся с пенёчка. И ребята малые с мест своих вскочили. Побежали по домам, отцов и братьев встречать. Старик смотрел им вслед и улыбался — растут новые кормильцы и защитники земли Русской!

 

Январь-февраль 1997 г.

Примечания

[1] Русь, рутены, руйяны — почти из всех известных нам языков разные обозначения слова «русь» переводятся как «красный», «рыжий». Такое обозначение древних русов-ругов могло быть связано с их внешним видом (цвет волос, татуировок, боевой раскраски и так далее). Римляне так их и называли — «флави рутены», то есть «рыжие рутены». С другой стороны, в Средние века красный цвет был символом могущества и власти. Например, древние документы сообщают, что племена ругов-русов имели своих королей, которые пользовались большим авторитетом по всей Европе.

[2] Кельты (галлы) — древние индоевропейские племена, в Европе появились во второй половине I тысячелетия до н. э. Оказали большое влияние на другие народы. Во всяком случае, многие европейские средневековые имена, а также названия местностей и рек имеют кельтское происхождение.

[3] Германцы — древние индоевропейские племена, в Европе известны с I века до н. э.

[4] Олимар — это имя уникально, ибо на самом деле принадлежало королям ругов-рутенов, живших на побережье Балтийского моря. Таким именем назван король рутенов в «Датской истории» Саксона Грамматика.

[5] Готы — германские племена, пришедшие на европейский континент со Скандинавского полуострова в III веке н. э.

[6] Перун — бог грозы и грома, покровитель воинской дружины и князя. Скорее всего, Перун — это бог собственно ругов-русов. Позднее, когда руги-русы смешались со славянами, стал общеславянским богом. Впрочем, под именем Перкунас известен и в Литве. Один из главных символов Перуна — дуб.

[7] Руги причерноморские — в Причерноморье и Крыму руги-русы жили много веков. И недаром одно время Чёрное море именовалось Русским морем. Позднее здесь же было русское Тмутараканское княжество.

[8] Руги карпатские — вполне возможно, что в Карпатах потомки древних ругов-русов живут до сих пор. Это карпатские русины.

[9] Сарматы — объединение кочевых племён, в III веке до н. э. вытеснили из Причерноморья скифов, вели войны с Римской империей. В IV веке н. э. были разгромлены гуннами. Аланы — ирано-язычные племена сарматского происхождения, в I веке н. э. жили в Приазовье и Предкавказье. Вторгались в Европу. Кавказские аланы — предки современных осетин.

[10] Гунны — кочевой народ, чьё происхождение до сих пор неизвестно. По одной версии, гунны пришли из Китая. По другой — из Предуралья. По третьей — с берегов Балтийского моря.

[11] Авентрод, Видольф — эти имена богатырей ругов-русов, которые воевали против готов где-то на берегах Дуная, известны по скандинавской «Саге о Тидреке Бернском».

[12] Одоакр (около 431–493 гг.) — реальное историческое лицо. Родился на острове Рюген. Служил в римской армии, стал полководцем. К какому племени принадлежал Одоакр, в точности неизвестно. В разных документах его называют то ругом, то герулом, то скирром. Позднее Одоакр (под именем Оттокар) считался предком графов Штирии — графства в Австрии на месте Ругиланда. Потомки Одоакра в XII веке были даже герцогами Австрии.

[13] Флаккитей (умер в 475 году) — реальное историческое лицо, король Ругиланда.

[14] Алеманны — германское племя, в IV–V вв. занимали значительную часть современной Швейцарии и Юго-Западной Германии. Тюринги — германское племя, образовавшее в V веке своё королевство в верховьях реки Эльбы. Герулы — этническая принадлежность этого племени неизвестна. Вышли они, видимо, с островов и побережья Балтийского моря, затем жили в Приазовье и Центральной Европе (на Дунае). Не исключено, что герулы родственны ругам.

[15] Северин (умер в 482 году) — реальное историческое лицо, «апостол Норика», католический монах-отшельник. Родился на Востоке, но был латинянином (римлянином) по происхождению. По указанию Одоакра, с почётом похоронен в монастыре под Неаполем.

[16] Фелетей (умер в 487 году) — реальное историческое лицо, король Ругиланда с 475 года.

[17] Гизо (умерла в 487 году) — реальное историческое лицо, королева Ругиланда. В разных документах она называется то матерью, то женой Фелетея.

[18] Варвары (от греческого barbaroi) — греки и римляне называли варварами всех чужеземцев, чей язык был им неизвестен. В IV–VI вв. обобщённое название европейских народов, сокрушивших Римскую империю.

[19] Ромул Августул — последний император Западной Римской империи, сын военачальника Ореста и знатной римлянки.

[20] Легионеры — солдаты римской армии, которая состояла из легионов. В легионе насчитывалось от 4,5 до 10 тысяч человек.

[21] Зенон (474–491) — император Восточной Римской империи. Стремясь отделаться от наседавших на границы империи остготов, а заодно и присоединить западные земли, Зенон направил внимание остготов на Италию. Для этого он принял короля остготов Теодориха на римскую службу, осыпал почестями, возвёл в сан патриция и обещал сделать римским наместником в Италии.

[22] Фредерик — реальное историческое лицо, он называется то сыном, то племянником короля Ругиланда Фелетея в «Житии святого Северина».

[23] Теодорих Великий (около 454–526) — король остготов, происходил из знатного готского рода. В детстве 10 лет провёл заложником в Константинополе и на всю жизнь проникся почтением к римской и греческой культуре. Создав Остготское королевство в Италии, вернул себе знаки императорского достоинства — диадему и пурпурный плащ. Хотя он и не принял императорский титул, но считал себя равным восточным императорам и правил совершенно самостоятельно.

[24] Авары — племенной союз тюркоязычных племен, в VI веке создали Аварский каганат, государство в Центральной Европе, которое просуществовало до VIII века. Лангобарды («длиннобородые») — германское племя, в 568 году прошли через Ругиланд и вторглись в Италию, где создали государство, существовавшее до 774 года. Франки — германское племя, жившее на реке Рейн, в конце V века завоевали Галлию и образовали Франкское королевство.

[25] Неведомый автор «Повести временных лет» — долгое время считалось, что «Повесть временных лет» написал монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Сегодня большинство учёных пришли к выводу, что наша самая древняя летопись составлена из фрагментов, написанных разными авторами. Их имена нам неизвестны.

[26] Купала — один из древних и главных языческих праздников славян, отмечавшийся в дни летнего солнцестояния (23–24 июня).

[27] Сварог — один из главных богов в славянском язычестве, бог огня, отец солнца. Известен под разными именами — Сварожич, Радгост, Свентовит.

[28] Дажьбог — бог солнца, сын Сварога. В «Слове о полку Игореве» русские люди названы «внуками» Дажьбога.

[29] Келагаст, Буривой — древние западнославянские имена.

[30] Тилен, Акун, Карн — эти имена были распространены в Подунавье и Иллюрике, имеют кельтское происхождение. Позднее эти имена упомянуты в «Повести временных лет» в договоре Руси c Византией.

[31] Обычаи славян — с древних времён, значительно раньше, нежели у других народов, у славян исчезла община кровнородственная, и они стали жить соседской (территориальной) общиной. Поэтому славянские селения состояли в основном из «малых» домов. Наличием соседской общины объясняется и высочайшая способность славян ассимилировать иные народы — славяне свободно принимали к себе «чужих». В России территориальная община просуществовала до XX века.

[32] Воико — широко известное древнее славянское имя.

[33] Вуефаст — это имя отражает этап славянизации неславянских имён. «Вуе» — славянский компонент имени, «фаст» — древнее кельтское слово, которое означает «война», «битва». Это русское имя известно по «Повести временных лет».

[34] Обры — славянское название аваров.

[35] «Противостоять обрам» — в VI–VIII веках многие славянские племена Центральной Европы были подчинены обрам-аварам. Память о том, как обры-авары угнетали их предков, сохранялась у славян не одно столетие.

[36] Карл Великий (742–814) — франкский король с 768 года, император с 800 года. Создатель огромной империи, объединивший почти всю Западную Европу. Победитель аваров, лангобардов, саксов.

[37] Варины-варяги — буквально: люди, живущие у моря, у воды. Слово «вар» — одно из древнейших обозначений воды в индоевропейских языках.

[38] Веремуд (Веремунд) — имя, известное едва ли ни всем прибалтийским племенам. Возможно, имеет кельтское происхождение. Имя известно по «Повести временных лет».

[39] Ободриты — крупное славянское племя, в VI веке поселились у берегов Балтики, а к VIII веку жили уже на территории от реки Одер до реки Эльбы. В VIII веке подчинили себе многие соседние славянские и неславянские племена. Столица ободритов — город Велиград (Рерик).

[40] Перемирие между ободритами и франками — франкские хроники сообщают, что в 789 году ободриты подчинились Карлу Великому, а в 90-х годах VIII века участвовали в его походе на аваров. При этом в войско ободритов входили и отряды вагров-варинов.

[41] Законы Карла Великого для варинов-варягов — в конце VIII – начале IX века Вагрия (земли варинов-варягов) вошла в состав Франкского государства, и для её обитателей были написаны законы — «Правда англов и веринов».

[42] Траннон — уникальное имя короля прибалтийских русов-рутенов в VII–IX веках, известное по «Датской истории» Саксона Грамматика.

[43] Свентовит — «бог богов» в западнославянском язычестве. Изначально связан и с русским Перуном, и со славянским Сварогом, так как исполнял их функции — военного бога и главного бога. Руги-русы с острова Рюгена считались наиболее приближёнными к Свентовиту.

[44] Угадывать судьбу — варяги и русы верили, что судьба человека изначально предопределена высшими силами. Поэтому её можно узнать только с помощью гаданий. Интересно, что славяне больше верили в судьбу-фортуну, когда будущее человека определяется его собственным поведением.

[45] Даны — скандинавское племя, в VII–IX веках постоянные соперники варягов и русов-рутенов на Балтийском море. В XIII веке им удалось завоевать остров Рюген.

[46] Хазары — тюркоязычный народ, образовавший в VII веке на Волге своё государство — Хазарский каганат. В VIII–IX веках приднепровские славяне платили дань хазарам.

[47] Призвание варягов — в соответствии с «Повестью временных лет», призвание варягов произошло в 862 году.

[48] Рюрик (Рорик) — имя, известное в Европе с IV века, происходит от названия кельтского племени «руриков» или «рауриков». Известно, что князья с именем Рюрик (Рорик) жили в VIII–IX веках на Ютландском полуострове близ Вагрии. Синеус — это имя, скорее всего, образовано от кельтского слова «sinu» — «старший». Трувор — это имя объясняется также из кельтского языка, в котором слово-имя «Тревор» означает «третий по рождению». Интересно, что в XVII веке в Германии считалось: Рюрик и его братья были сыновьями ободритского князя Готлейба. На самом деле, точная родословная Рюрика нам неизвестна.

[49] «Аскольд и Дир начали в Киеве княжить» — «Повесть временных лет» сообщает, что Аскольд и Дир пришли в Киев в 862 году.

[50] «Киев сделал столицей державы» — в соответствии с «Повестью временных лет», князь Олег завоевал Киев и объединил славянские земли в 882 году.

 

Источник